Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)

Бетанкур Джон Грегори

– Я и естьЭдвард Роне. Я состою у вас на службе, сэр, большую часть своей жизни, как и мой отец до меня.

Холмс снял парик из темных длинных вьющихся волос.

– В этой комнате вы не единственный мастер перевоплощений, – сказал он с легкой улыбкой. – Смиритесь с судьбой, Юрэ. Вы раскрыты.

Мой друг взглянул на инспектора.

– Уличные хулиганы там больших бед не натворили?

– Пустяки, – отозвался Жирак, пожав плечами. – Просто пошумели немного.

– Как я и думал, – сказал Холмс. –

Фабричное хулиганье не угрожает безопасности месье Казимира-Перье. Этим ребятам только и нужно, что побуянить для веселья. Небольшая, но важная часть плана Юрэ.

Инспектор Жирак неотрывно смотрел на лжеофицера.

– Прекрасный грим, но не без изъяна. У Роне небольшой шрам под левым глазом. А у вас, сэр, этого шрама нет.

Жирак подал знак своим людям.

– Проводите президента и посла в их экипаж. Они опаздывают в посольство. Будьте начеку, хотя я предполагаю, что больше бояться нечего.

Жирак снова пристально посмотрел на Юрэ.

– Уведите его в тюрьму. Заприте в одиночную камеру и хорошо охраняйте. Я долго ждал встречи с месье Юрэ. Нам надо многое обсудить. Уверен, что наши разговоры будут весьма интересными. Но прежде я хочу лично сообщить в газеты, что он больше не сможет писать туда письма.

– Хвастайтесь сколько угодно, – огрызнулся Юрэ, когда полицейские его уводили. – Это не важно. У вас нет улик, нет доказательств. У меня влиятельные друзья. Мне никогда не придется отвечать перед судом.

Глядя, как офицеры выводят Юрэ из клуба, Холмс был мрачен.

– Он очень опасный человек, Жирак. Причем для многих.

– Я прослежу, чтобы его охраняли денно и нощно, мистер Холмс, – заверил инспектор. Обеденный зал опустел, остались только мы втроем. – Не сомневаюсь, что президент захочет поблагодарить вас лично за то, что вы спасли ему жизнь, – добавил Жирак. – Пример блестяще проведенного расследования.

Холмс махнул рукой, как бы отказываясь принять комплимент.

– Элементарно, Жирак. Письма Юрэ в газеты немедленно возбудили мои подозрения. Ни один настоящий профессиональный преступник не станет беспричинно хвастаться своими злодеяниями. Лучше держать их в тайне. Поскольку Юрэ не забыл написать ни про одно убийство, я предположил, что его бравада имела какую-то цель. Во всех письмах Юрэ неизменно упоминался бокал шампанского, осушаемый за упокой души убиенного. Соответственно, я сделал вывод, что Юрэ пытался убедить всех в своей принадлежности к высшему свету.

– Газеты прозвали его Убийцей-бульвардье, Холмс, – сказал я. – Значит, он добился своего.

– Именно так, Ватсон. А какой представитель высшего света когда-либо унизит себя общением с простолюдинами? Уж определенно не бульвардье.

– И поэтому наш убийца совершал свои преступления под маской простых работников? – спросил Жирак.

– Именно, – подтвердил Холмс. – Наряду с бокалом шампанского он всегда упоминал в своих письмах кусок пирога со смородиной. Богатые не едят пирогов, инспектор. Это блюдо для бедных.

– Но, Холмс, – возразил я, – если

Юрэ старался изобразить из себя бульвардье, зачем ему было так себя выдавать?

Холмс полез в футляр для скрипки за трубкой.

– Вы сами подсказали мне ответ, Ватсон, когда заметили, что Юрэ убивал для того, чтобы доказать свое умственное превосходство над теми, кто во всем прочем ему ровня. И я тогда сказал, что подобное тщеславие погубит его. У некоторых из нас нет необходимости играть в такие игры. Юрэ просто был недостаточно умен.

– Мерзавец! – воскликнул Жирак. – Решить, что он может совершить злостное преступление, выдав себя за одного из моих людей…

– Негодяй, как описал его доктор Ватсон, – сказал Холмс, – но, тем не менее, смекалистый. Кому совершить преступление легче, чем убийце, переодетому офицером полиции? Перед полицейскими открываются все двери, они выше подозрений. И для большинства они все на одно лицо.

– Убийца, переодевшийся сотрудником полиции, – произнес я в крайнем удивлении. – Какая дерзость!

– Но почему именно сегодня вечером? – спросил Жирак.

– Поскольку никто не знал, когда президент вернется в Париж, Юрэ был вынужден нанести удар раньше, чем Казимир-Перье уедет. Не сомневаюсь, что его заказчики, кем бы они ни были, требовали немедленных результатов. Таким образом, ему пришлось выбирать между оперой и клубом. Толпы народа в опере, как я подозреваю, лишили бы его возможности подобраться к президенту. Кроме того, полиция, считающая его человеком света, совершенно естественно предположила бы, что он предпочтет действовать именно в такой обстановке. Такое предположение, конечно, было бы ошибочным. Успех Юрэ зиждился на обмане и изменении внешности. В стенах частного клуба его шансы преуспеть были намного выше. Я устроил ловушку, используя президента в качестве приманки, и Юрэ попался в расставленные мной сети. Его план был прост и эффективен. Нападение хулиганов на президентский экипаж и драка с кучером заставили бы вас, Жирак, покинуть обеденный зал, а нанятые Юрэ головорезы в это время начали бы стрелять в воздух, создавая волнение внутри клуба. В общем хаосе и панике Юрэ выходит из кухни в полицейской форме. Командным голосом приказывает вашим людям охранять дверь – от угрозы, которой не существует, – а сам выводит президента в “безопасное место” и по дороге наносит ему смертельный удар, после чего, как всегда, удаляется, мысленно сочиняя письмо в газеты.

– Он оставил бы в дураках и меня, и моих людей, мистер Холмс, – сказал Жирак. – Я в неоплатном долгу перед вами.

– Приму это во внимание, когда буду отправлять вам счет, инспектор, – ответил Холмс торжественно.

4

Вернувшись в Лондон на следующий день, мы вновь погрузились в текущие дела, которые вынуждены были оставить на время, и занимались ими в течение нескольких месяцев, почти забыв о нашем кратком посещении Парижа. Пока не получили два напоминания о тех событиях.