Новые работы 2003—2006
Шрифт:
«– Пантелеймон, мне же нужно, – угасая, попросил Коротков…» («Дьяволиада», II, 15).
«…Вы, вероятно, марксист?
– Марксист, – угасая, отвечал зарезанный.
– Так вот, пожалуйста, осенью, – вежливо говорил Персиков…»;
«…Изумительно колючие глаза. Но они моментально угасли»;
«…Над театром вспыхивала и угасала зеленая струя…»; «Глаза его угасали» («Роковые яйца», II, 48, 69, 75, 103).
«Угасают…
«Я, угасая, глядел на желтое мертвое тельце…» («Пропавший глаз», I, 126).
«Но Николка со старшим угасли очень быстро после первого взрыва радости»;
«Тот наконец со стоном откинулся от раковины, мучительно завел угасающие глаза и обвис на руках у Турбина…»;
«– Пустите нас, миленький Максим, дорогой, – молили Турбин и Мышлаевский, обращая по очереди к Максиму угасающие взоры на окровавленных лицах»;
«– Позвольте, профессор, – сказал Швондер, то вспыхивая, то угасая…» («Собачье сердце», II, 139).
«Но тот скучающими глазами глядел вдаль, брезгливо сморщившись и созерцая часть города, лежащую у его ног и угасающую в предвечерье. Угас и взгляд гостя, и веки его опустились»; «Тут гость и послал прокуратору свой взгляд и тотчас, как полагается, угасил его» («Белая гвардия», I, 194, 213, 264).
«Кот завел угасающие глаза по направлению к двери в столовую» («Мастер и Маргарита», V, 295, 297, 333).
Блок поддерживается нередкими случаями прямого значения глагола:
«Пятнадцатого декабря солнце по календарю угасает в три с половиной часа дня» («Белая гвардия», I, 333).
«…За буфетом горела настенная лампа в тюльпане, никогда не угасая…» [693] ; «Глаза дамы потухали…» [694] («Записки покойника», IV, 470, 475).
693
Отметим использование излюбленного глагола и в ремарках в точном смысле: «Картина угасает» – в конце 1-й редакции киносценария по «Ревизору» и «Свет в комнате начинает угасать» – на первой странице промежуточной редакции пьесы «Иван Васильевич». Само слово автору важней указания режиссеру.
694
«Странный звук, тоскливый и злобный, возник где-то во мгле, но быстро потух» («Вьюга», I, 109).
«На белом лице у нее, как гипсовая, неподвижная, потухала действительно редкостная красота», «Вот как потухает изорванный человек, – подумал я, – тут уж ничего не сделаешь…»; «…Мне придется в первый раз в жизни на угасающем человеке делать ампутацию»; «С суеверным ужасом я вглядывался в угасший глаз, приподымая холодное веко» («Полотенце с петухом», I, 78, 79, 80).
«– Ты… ты знаешь, – заговорил я и почувствовал, что багровею, – ты знаешь… ты дура!..» («Звездная сыпь», I, 146).
«… Когда все еще офицеры в Городе при известиях из Петербурга становились кирпичными и уходили куда-то в темные коридоры, чтобы ничего не слышать»; ср. – «и лица у лакеев стали как будто наглыми, и в глазах заиграли веселые огни» (I, 270);
«Шервинский стал бурым»;
«Мышлаевский побурел от незаслуженной обиды…»;
«Шея его и щеки побурели…»; «Самоварная краска полезла по шее и щекам Студзинского…»; «Студзинский залился густейшей краской»;
«Генерал, багровея, сказал ему…»; «Шея его полезла багровыми складками…»;
«Слабенькая краска выступила на скулах раненого…»,
«Шервинский побагровел»;
«Мышлаевский вдруг побагровел…»;
«Волк стал бурым и тихонько крикнул…» («Белая гвардия», I, 207, 241, 258, 259, 297, 329, 358, 361, 373).
«С Филиппом Филипповичем что-то сделалось, вследствие чего его лицо нежно побагровело…»; «Багровость Филиппа Филипповича приняла несколько сероватый оттенок»; «Совершенно красный, он повесил трубку…» («Собачье сердце», II, 137, 139).
«Краска выступила на желтоватых щеках прокуратора…»;
«…Кожа его утратила желтизну, побурела…» («Мастер и Маргарита», V, 27, 30).
«…И по-бальному оскалился неуместной улыбкой»;
«… Он оскалился, как волчонок»;
«– Да, слушаю, слушаю, – отчаянно скаля зубы, вскрикивал капитан в трубку»;
«Турбин, замедлив бег, скаля зубы, три раза выстрелил в них, не целясь» («Белая гвардия», I, 312, 314, 322, 347).
«…И, любезно оскалив зубы в сторону Зинаиды Ивановны, добавил: – Ваше здоровье!» (Московские сцены, II, 289) [695] .
«… Филя тогда, оскалив зубы, улыбался так, что дама вздрагивала» («Записки покойника», IV, 475).
«Она оскалилась от ярости, что-то еще говорила невнятное».
695
«Московские сцены» относятся к очеркам-хроникам, печатавшимся в начале 20-х годов в «Накануне», т. е. к «автобиографическому» руслу работы тех лет; «автобиографичен» и оскал – близко знавшие Булгакова в те годы не раз говорили нам о такой именно особенности его «светской» улыбки.