Новые, старые сказки
Шрифт:
— Так яблоко ты все же намеривалась украсть?
— Нет, я его съесть хотела, на кухне одна кислятина, кто же знал что они золотые?
— И что ты скажешь теперь?
— Хорошо, по золотым яблокам больше не хожу, а по простым можно?
Кащей запрокинул голову и громко рассмеялся.
— Иди ты уж спать, вор недоучка.
— Я больше не буду, честно.
— Иди уж.
И подхватив поднос выскочила, Матрена, заламывая руки, стояла возле двери.
— Что? — испуганно спросила она.
— Вот поел, — обрадовала я её.
— Ты больше так не делай,
— Хорошо, больше не буду, ну поел же?
И мы рассмеялись, идя рядом.
Поблажек утром мне не было, как и все встала на заре, снова набрала воду, помыла полы во всей кухне, сбегала к коню, проведать, это когда никто не видел, постирала и развесила шторки, устала, посидела, и это всё заодно утро.
— Поел, — пела Матрена, — он поел, смотри, они всё съели, — подвела она меня к пустому столу.
— Это значит, теперь мы голодать будем? — тихо сказала я.
— Нет, конечно, что хочешь?
— А можно мне пирог с яблоками.
— Этот который с корицей.
— Нет с вишней, давай я сама испеку.
— Сегодня тебе можно всё.
Я подпоясалась фартуком и взялась за готовку, ближе к обеду над кухней витал пряный запах, этот пирог научила меня печь нянюшка, и говорила, что у меня получается даже лучше чем у неё, даже отец частенько просил испечь.
Папа как ты там, надеюсь здоров. Я скучаю.
Вытащив подрумянившийся пирог из печи, я поставила его на окно остужаться.
— Матрена, — в кухню влетел Кащей, — о пирог, — и отхватив огромный ломоть, стал кусать его большими кусками, — меня сегодня не будет, вернусь к ужину, так что можешь не готовить.
— А что случилось то?
— Ничего особенного, у соседнего царя дочь пропала, опять старая история.
Кащей осмотрелся и схватив ручник завернул почти целый пирог, сунул его в сумку, выскочил из кухни.
— Вот и осталась я голодная. А чего он пирог то целиком уволок?
— Значит, понравился, — хихикнула Матрена.
— Понравился, пусть сам себе печет. А что за история?
— Да обычная, как какая царевна пропадет, так сразу думают, Кащей украл.
— Ой, а ничего не будет?
— Да опять на границе пошумят и всё, так уже было не раз. А ты не волнуйся. На границе соберутся и всё там решат.
Сразу стала как то спокойнее. Уже через несколько дней выяснилось, что на границе бушевал не мой отец, это успокаивало. Дни побежали размеренно, я продолжала тосковать по отцу и нянюшке, особенно когда становилось темно, а так времени не было, Матрена загружала по полной, да мне нравилось помогать вскоре я стала помощником повара. Кащей стал есть, чем безмерно радовал Матрену, только глаза были всё такие же пустые. Мне доверили самое святое убирать кабинет самого царя Кащея и к чему такая секретность стол да два стула.
Привычно обмахивая тряпкой стол, я за что-то зацепилась сарафаном и резко дернула, за моей спиной послышался скрипящий звук, я резко обернулась, стены позади меня просто не было. Я полезла под стол, чтобы закрыть потайную дверь, но там уже ничего не было.
Эх, была не была, всё равно помирать, —
— Что ты здесь делаешь? — голос, как всегда был раздосадован.
— Я за что-то зацепилась и вот, а ещё и сарафан порвала.
— Сарафан это важно, и почему так всегда с тобой, — посетовал Кащей.
— Это ведь книги, их много, даже больше чем я видела у одного князя.
— И сколько у него книг?
— Вот, — я показал раскрытую ладонь, — вот сколько, а здесь, у меня даже пальцев не хватит.
— Любишь книги? — спросил Кащей.
— Да, — протянула я, — они пахнут историей.
— Историей, — Кащей выдернул одну из многих и жестом поманил меня к столу, как только он сел в кресло загорелись кристаллы, не факелы как у меня дома, здесь везде были кристаллы, у отца всего один был под потолком в тронном зале и его зажигали только когда приходили великие гости, а здесь даже в кладовке висели. Он открыл её на одной из страниц.
— Азбука, — узнала я, — он что серьезно?
— Какие буквы ты знаешь?
— Вот это А, это М, а вместе мама.
— Да это будет сложнее, чем я думал, — сказал он, захлопывая книгу и ставя её на место, я даже расстроилась, ровно до тех пор, пока он не достал другую. И протянул её мне. Я открыла, там были только буквы, картинок не было, по одной большой букве на каждую страницу.
— Буду учить тебя грамоте, — сказал он.
— Зачем?
— Что бы удачно выдать тебя замуж, образованные девушки многим нужны.
— Не хочу я замуж.
— А за меня хочешь?
— И за Вас не хочу. У Вас глаза мертвые, — сказала я и тут же пожалела о своих словах, — простите, я не то хотела сказать.
— Ты сказала что хотела, — голос стал глухим.
— Простите, — ещё раз повинилась я.
— Ты права, просто я не вижу ради чего жить, а глаза мертвые, потому что сердце умерло. Так хватит, ты будешь учиться или нет.
— Буду, только без замужества.
— Договорились.
Мы сели на софу и началось обучение, Кащей оказался чутким и на удивление терпеливым преподавателем, не знаю, сколько мы вот так просидели, если бы в комнату не заглянула Матрена.
— А вот ты где? — радостно сказала она.
— Ой, — вскочила я, — прости, забыла, уже бегу.
— Стоять, — снова тот же металл, — Я тебя ещё не отпускал.
— Но мне работать надо? — возмутилась я.
Кащей поднялся и сунул книгу мне в руку.
— Выучишь все буквы, которые я показал, завтра расскажешь и ни каких оправданий. Поняла?
— Да, я могу идти?
— Иди.
Я убежала, справившись с домашними делами и даже прочитав небольшие рассказы в конце книги, вечером отправилась к коню, что его зовут Огненный я уже знала, конюхи меня тоже знали и поэтому делали вид, что не замечают как я пробираюсь в окно. Однажды они меня не пустили, и Огненный в отместку с максимально честными глазами, разнес половину конюшни, поэтому теперь меня негласно пускали всегда.