Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

Карсон Дональд

В заключительных стихах этой главы задается вопрос: как узнать истинный ли пророк перед вами? Ответ в ст. 22 — слова лжепророка не сбываются и не исполняются. Такой ответ привел к определенным затруднениям. Иеремия столкнулся с проблемой признания очень остро, его слова не сбывались долгое время после того, как он начал пророчествовать. Однако на практике подлинность пророка можно было определять уже по истечении некоторого периода его служения. (Обратите внимание на испытание лжепророка в Иер. 28.) Дело в том, что послание Божье говорит само за себя тем, кто открывает ухо свое к слышанию.

19:1—14 Города–убежища. К трем городам–убежищам в восточной Трансиордании (4:41–43) прибавляются еще три на западной стороне реки Иордан (2), а в дальнейшем еще три в случае необходимости (9).

Города–убежища служили спасительной гаванью для человека, случайно совершившего убийство, в той части земли, в которой он оказался (3). Конечно, сразу невозможно разобраться, виновен или невиновен тот, кто ищет убежища в таком городе. Здесь не имелось в виду, что такой город должен был предоставлять безусловную защиту всякому беглецу. Однако мстящий за кровь (который мог быть родственником жертвы или старейшиной из его города) возлагал на себя обязанность расквитаться с убийцей. И назначение города–убежища состояло скорее в том, чтобы обеспечить обвиненному в убийстве человеку правый суд, нежели уберечь его от кровной мести родственников убитого. Стихи 11–12 предполагают судебный процесс для расследования вопроса о виновности или невиновности в предумышленном убийстве (см. также: Чис. 35:12).

Если вина ответчика подтверждалась, то он заслуживал смертной казни, поскольку убийство являлось нарушением одной из основных заповедей закона (5:17). Применение смертной казни должно было оградить землю обетованную и народ от того, кто пренебрег Синайским законом (13).

Закон о нарушении межи (14) не имеет тесной связи с предыдущим или с последующими законами. Однако нарушение межи, должно быть, являлось серьезным преступлением в земле, не имеющей изгородей и заборов, и при том что сама земля была символом жизни. Преступления подобного рода, совершаемые алчными землевладельцами, могли разорить беднейших из их соседей и вынудить их идти в рабство.

19:15—21 Закон о свидетелях. Установление этого закона было необходимо для объективного и справедливого судебного расследования. Это указывает на то, как опасно нарушать девятую заповедь (5:20). Ложное свидетельство могло привести к незаслуженному приговору, который в случае тяжкого преступления означал смертную казнь. Основной гарантией обоснованности приговора являлось требование представить по крайней мере двух свидетелей (15).

Закон этот был средством, предохраняющим от предумышленного ложного свидетельства. Какое бы наказание не следовало за преступление, в котором обвинялся ответчик, именно его и должен был понести тот свидетель, который был уличен во лжи (19). Виновный в лжесвидетельстве в отношении преступления, достойного смерти, сам приговаривал себя к смерти. Здесь мы встречаем один из примеров так называемого lex talionis или «закона возмездия» (21; ср.: Исх. 21:23—25). Это не поощрение кровной мести, но основание для установления пределов наказания, соответствующих тяжести преступления.

20:1—20 Воинская повинность и ведение войн. Данная глава раскрывает принципы ведения войны. Сюда входят общие правила осады городов (10–15) и частные — о ведении войны против народов той земли, которую Бог дал Израилю (16—18). Отрывок начинается, однако, с повелений в отношении войн вообще.

Главное положение стихов 1—4 состоит в том, что все войны Израиля — это войны, которые ведет Сам Бог. Его сила, проявленная в спасении Израиля из Египта, — убедительное доказательство, что даже превосходящая вражеская мощь ничего не решает. Даже если и не все войны «священные» (в узком понимании — это войны в земле обетованной), тем не менее все, что делал Израиль, наполнялось «религиозным» смыслом, поскольку его царем был Сам Бог. Именно поэтому священник обращался к войску перед битвой. Главная задача этого обращения — убедить людей не бояться, потому что с ними сила Божья.

Закон не был направлен на создание в Израиле регулярного войска (какое в свое время соберет Соломон; 3 Цар. 10:26). Скорее здесь подразумевалось гражданское ополчение. Это видно из ст. 9, в котором военачальников повелевалось назначить непосредственно перед битвой. Из стихов 5—9 с очевидностью следует также, что народ призывался к военной службе от своей обычной

повседневной деятельности. Некоторым предоставлялось освобождение от военного похода: тому, кто построил новое жилье, но в нем еще пока не жил; тому, кто занимался уходом за новым виноградником до первого урожая (см.: Лев. 19:23–25); и тому, кто был помолвлен, но еще не женился (см. также: 24:5). Эти исключения находятся в одном русле с основной идеей Книги Второзаконие, состоящей в том, что Бог дает Своему народу землю, чьи плоды назначены к утешению, наслаждению и в которой он сам должен родить детей, чтобы и будущие поколения его могли бы также процветать в благоденствии (7:11). Все это, однако, возможно только в том случае, если Бог будет воевать на стороне Своего народа. Только народ, который полностью доверяется своему Богу, может позволить себе не призывать некоторых из своих лучших представителей на важнейшую битву.

Особенно поразительна льгота, предоставляемая просто тем, кто боится (8)! Войско не должно было страшиться, поскольку победа в битве зависела от веры в Бога, Который силен побеждать в исключительно сложных обстоятельствах. Малодушный воин был способен легко заразить других своим страхом, а это могло решить исход всего дела.

Далее даются указания по ведению войн за пределами самой земли обетованной (10–15). Для того времени они представляются достаточно гуманными. Предложение мира врагу давало ему возможность договориться с Израилем, чтобы осажденный город становился зависимым, но и охраняемым, а в дальнейшем и свободным.

Совсем другой подход был к городам, расположенным на земле обетованной. Стихи 16–18 подытоживают повеления, относящиеся к завоеванию земли обетованной, данные в 7:1–5; 17–26. Здесь напоминается об этом, чтобы было понятно — предыдущие стихи относились только к ведению войны за пределами земли обетованной.

Заключительные повеления (19—20) вновь относятся к военным действиям вообще и направлены на уменьшение вреда, наносимого природе во время войны. Охрану плодовых растений понять нетрудно, особенно в отношении земли обетованной, поскольку весь смысл овладения ею состоял в том, чтобы народ мог наслаждаться ее плодами. Война никогда не должна наносить вреда тем целям, ради которых она развязывается. Даже использование неплодоносящих деревьев для военно–технических работ хотя и допускалось, но строго ограничивалось рамками необходимости. Итак, окружающая среда воспринималась в качестве творения Божьего.

Правила ведения войны, изложенные в гл. 20, следует крайне осторожно использовать при анализе принципов ведения современных войн. Прежде всего необходимо отличать священную войну от всех других, даже если эти войны ведутся нынешним Израилем. Священная война — это понятие, которое применимо только к завоеванию Израилем Богом данной земли. Все войны, которые вел Израиль, — особенные, поскольку в тот период истории отношений Бога с человечеством Его народ был нацией, политической единицей. Теперь, когда этот народ есть Церковь, которая не ведет войн в буквальном смысле слова, никакая нация не смеет думать, что Бог марширует в рядах ее армий в битвах, которые они ведут, — даже если эти войны обоснованно можно посчитать справедливыми. Поэтому христиане не видят в этих стихах мандата на ведение войн в неравных условиях.

С другой стороны, принципы сдержанности, дипломатичности, милосердия и уважения к неучаствующим в боевых действиях сохраняют свою непреходящую ценность при ведении всяких войн. И любые боевые операции, приводящие к разрушениям самого творения Божьего, с точки зрения Библии (ст. 19–20) отвратительны.

21:1–9 Преступление неизвестного убийцы. Мы уже рассмотрели законы о наказаниях за убийство умышленное и неумышленное (19:4–13). В случае предумышленного убийства это не просто наказание виновного, но также и религиозно–обрядовое очищение всей земли и народа (19:13), чтобы не прекращалось действие заветных отношений с Богом. Когда же убийцу обнаружить не удавалось (настоящее повеление, по–видимому, относится к убийству предумышленному), то земля не могла быть очищена обычным образом, т. е. приведением в исполнение приговора над убийцей (см. также: Быт. 9:6). Этот закон, стало быть, давал возможность провести религиозно–обрядовое очищение иным путем.