Новый день

Любимова Лада Александровна

Джеймс нашёл его в баре, драящим пол. С юности Джеймс решал неразрешимые проблемы с помощью виски. Не то что бы он любил выпить или делал это часто. Но всё же - делал. В тот вечер он сидел в баре до самого закрытия и болтал с Еном ни о чём, пока случайно не узнал о страстной любви Ена к гитаре и к тяжёлой музыке.

Тогда они играли с Дейном вдвоём. Басистов и соло-гитаристов они меняли почти каждый месяц - никто не мог с ними ужиться. Джеймс был строг и напорист, Дейн - слишком умён и дотошен, и играли они вдвоём слаженно и запоем. Репетиции продолжались долгими часами, пока материал не оттачивали до идеала. Никто

не выдерживал. А Ен пришёл, подстроился под ритм-гитару Джеймса и остался.

А сейчас Ен то краснел, то бледнел от внимания Джейн, смотрел в пол и переминался с ноги на ногу. А Алан, тот ещё шутник, добавил масла в огонь, хлопнув его по спине:

– Ну, дружище, ты теперь в фаворе - давай, не подкачай.

Отстав от смущённого, но предельно счастливого Ена, Джейн извинилась, что пришла без предупреждения из-за внезапного отъезда. Сообщила, что рада была познакомиться с ними, и что надеяться снять "беспрецедентное видео под шедевральную и ласкающую слух музыку в исполнении самих гуру металла".

– Жду с вас в горных лесах на съёмках, хорошего настроения и творческих успехов, - пожелала она и укатила на ожидавшем её такси.

Джеймс стоял у двери звукорежиссёрской, спрятав руки в карманах джинсов, не проронив ни слова. Он стоял и чувствовал неожиданное сильное желание к этой женщине, а ещё внутреннюю тишину, так необходимую ему в последнее время.

– Поиграем?
– утвердил он скорее, чем спросил.

К вечеру они записали песню, с которой маялись недели три. На его риффы прекрасно легли ударные Дейна.

Глава вторая

Второй такт

Многослойное вступление сменил грохочущий рифф и резко оборвался в полной тишине.

– Вы ещё живы?! Скажите мне: вы ещё живы?!
– густой бас Джеймса чистым тембром гремел неумолимо.

Зал взорвался единогласным "да" и морем рукоплесканий. Он спрашивал громко, напористо. И слушал ответ. По нему он судил о качестве их работы. Он не помнил уже, когда ответ был скромный. Даже сегодня. Хотя они сыграли всего три разухабистых кавера в камерной обстановке.

Бимбос - не концертный зал или открытая площадка. Это рок-клуб в Сан-Франциско, в котором праздновали свой день рождения "Флай". "Флай" по традиции приглашали друзей поиграть их музыку, предавались разгулу и слушали, как коверкают их песни. Какое-то бесконечное время "Флай" не нарушали традицию. Да прибудет вечная слава с тем, кто придумал эту традицию, потому что ни разу ни случалось дня рождения группы, которое бы участники сего бедлама не вспоминали упоённо в прямом и переносном смысле. И ничего заранее такого не планировали. Собирались, играли, а потом не могли вспомнить - что. Весело. То ли бесшабашный лирический рок-н-ролл "Флай" тому виной, то ли лёгкая натура самих Флаевцев, которым уже перевалило за пятьдесят. И почтенный возраст только умножал их задорную прыть.

В клуб пришли музыканты и самые преданные фаны "Флай", которые выиграли входные билеты. Джеймс любил такие концерты, с одной стороны, и не любил - с другой. Любил потому, что любил музыку и тусовку, любил послушать себе подобных и получить опыт. Не любил потому, что играть перед такими же как ты, искушёнными профи, трудно:

никаких тебе ошибок, которые фаны могли простить. На самом деле зажечь пару сотен зрителей в чётырёх стенах гораздо сложнее, чем несколько тысяч на площадке собственного концерта. Все рядом, всех видишь, всех чувствуешь. А он так давно не выходил на сцену.

И когда Питер из "Флай" позвонил ему:

– Эй, чувак! Бери своих, приходи - оторвёмся как следует!

Джеймс с радостью согласился. На сцене ему хорошо. Как дома. Концертов они не давали больше года. Ни одного. Раньше такого не случалось. Постоянные турне, съёмки, выступления то там, то сям. Успевали писать альбомы, торчать первыми в топах и жить на полную катушку.

А этот альбом они записывали в нерушимом покое студии. Вот и вышел полный покой. Ни вдохновения, ни слаженной работы, никаких тебе "катушек". И "оторвёмся" Питера - то, что нужно.

Но перерыв в концертах оказался слишком долгим, и Джеймс накануне, до самого выхода на сцену, маленькую такую сценку, волновался как в первый раз. И это он - икона хард-рока!

Но волнение улеглось сразу, как только он взял пару аккордов. Раз, и прыгнул в свою стихию. Отыграв положенных три кавера, Джеймс ещё поболтал с публикой, получив от неё безотказную просьбу сыграть их собственный сингл "Без предела". Правил тут не было, а традиция такого не воспрещала.

А потом вечеринка закрутилась сама собой. Громкая музыка, которую он так любит, старые знакомые и прочее в этом роде.

– Здорово, дружище!
– Питер схватил Джеймса в стальные тиски объятий. Не поймёшь: прибить хочет или приласкать.
– Привет, привет, мужики!

Любовно придушив каждого, фронтмен "Флай" выливал порцию жизнерадостности на гостей:

– Рад радёшенек видеть вас здесь в добром здравии! Ну, повеселили-повеселили, мужики! Сроду не получал зараз столько кайфа! Спасибо, что пришли!

Джеймс знал Питера всегда готового позубоскалить над чем угодно. Не то что бы они были приятелями, но приязнь между ними водилась. Случалось вместе не раз выступать на концертах, джемовать на предконцертных репетициях там же и общаться. Он не помнил Питера грустным, задумчивым или пассивным. Когда его бородатая волосатая мускулистая туша в два метра высотой и чуть меньше шириной вторгалась в пространство - всё, считай, покоя не будет. Громогласно оглашая окрестности, Питер шутил без конца и края. И когда молчал, что было не часто, излучал здоровье и радость. Откуда в нём всё это берётся? Никто никогда не видел, что бы Питер занимался спортом, например. Но здоровяк был он ещё тот, даже в его возрасте. Зато все видели, как он пьёт пиво мегалитрами, хватает девчонок за что придётся, ржёт как племенной жеребец и наяривает трэш, не имея себе равных.

– Чёт вас давно не слышно, мужики? Говорят, альбом пишите?

– Есть такое дело, - Джеймс постарался сказать об этом как о пустяке. Он, когда шёл сюда, только об одном молил всех богов, которых знал: пусть никто не спросит его "какие планы, как запись?". А тут Питер с этим вопросом.

– Хорош по студиям прятаться! Как мыши в кладовке, чес слово. Вам кочегарить надо! Народ вам радуется!

Ура! Питер свой чувак - не развернул тему.

– А давайте чёнть вместе замутим? Пару-тройку концертов дадим, а? Мы тут накалялаки кое-что, поделиться бы надо с миром.