Новый директор
Шрифт:
Это были школьные друзья. Миша учился в параллельном десятом «б» классе, а Юра и Галя в девятом «в».
— Привет. Почему ты кислый? — здороваясь, спросил Миша.
— Наелся лимонов, — заметил Юра, и сам засмеялся своей остроте.
— Игорь, валяться дома, на кровати и в такую погоду — грешно, — кокетливо улыбаясь, проговорила Галя.
— Я только что вернулся. Садитесь где нравится, — сказал Игорь, снова откидываясь на подушку.
— Ты устал?
— Не устал, но просто так… Думал.
— Зачем?
Все трое чувствовали себя здесь совершенно свободно. Они часто приходили к Уварову и привыкли не церемониться. Все они, по выражению Зинаиды Игнатьевны, были дети «порядочных» родителей, людей «их круга», и она покровительствовала этой дружбе.
Отец Миши Логинова был капитаном первого ранга, отцы Юры Свищева и Гали Хлыновой занимали ответственные должности: один — в каком-то учреждении, другой — руководил большим заводом.
— Ты заходил в школу? — спросил Миша.
— У нас новый директор, — сообщила Галя. — «Толстый пень в юбке» не удержалась.
— «Марину» выкорчевали трактором со всеми корешками! — прибавил Юра и опять засмеялся.
— Ну, положим… далеко не со всеми, — возразил Миша. — Кое-кто остался.
— А что вы злорадствуете? — Игорь пожал плечами. — Нам же хуже. Плохо вам училось при ней? Благодарные… Вы и меня продадите не задумавшись.
— Что значит продадим… — обиделся Миша. — Тебе что, «Марину» жалко? А мне так всё равно! Директора приходят и уходят, а мы остаемся.
— И мы уходим, — весело поправила Галя.
— Как в море корабли, — в тон ей прибавил Юра.
Миша молчал. Зная, как неуважительно относился Игорь, а вместе с ним и они, к бывшему директору, он смело высказал свое удовольствие по поводу ее ухода, и вдруг… Кажется, приятель смотрит на это иначе. Но как?
— Ты так и будешь валяться? — спросила Галя.
— Тебе неприятно?
— Пожалуйста, если нравится, — Галя было надула губы, но видя, что мальчики молчат, перестала сердиться. — Мы сейчас заходили в школу, там творится что-то невообразимое. Строят какой-то стадион, очищают столовую, красят… И говорят, что у нас будет как в институтах: сплошные кабинеты.
— Будет опытная школа с продленным днем, — прибавил Юра.
— Ну так что? — спросил Игорь.
— То есть как что! — возмутилась Галя. — А что нам делать? Там девочки из девятого «б» захватили инициативу и командуют… У них Агния Сергеевна… Она тоже там. Я спросила у Ивановой… Она со мной и разговаривать не желает. Задрала нос!
— Не расстраивайся, — покровительственно сказал Игорь. — Они не командуют, а работают. Тебе хочется руки пачкать? Это грязная работа. Подожди… Когда всё вымоют, вычистят, тогда придет наша очередь. Командовать всё равно будем мы…
— Но всё-таки… хотя бы для вида…
— Ничего не надо.
— А ты видел нового директора? — спросил
— Я всё знаю, — лениво, тоном уставшего мудреца ответил Игорь. — Ирина Дементьевна мне всё рассказала.
— Да-а? — с уважением протянула Галя. — Ну, тогда другое дело!
— А в школу вы без дела не шляйтесь. Подумаешь, какое любопытство! — привычно, властным тоном, продолжал Игорь. — Нечего там делать. Когда будет нужно, я дам команду.
— Так бы и сказал сразу! — покорно проговорил Миша.
Игорь усмехнулся:
— Он считает, что мы все должны стоять перед ним на задних лапках. Мало каши ел…
32. День продолжается
Мария Васильевна ушла обедать, а летчик по-прежнему сидел над бумагами и что-то прилежно выписывал себе в блокнот. Директор был в своем кабинете.
— Как дела, Михаил Петрович? — громко спросил он.
— Да вот в-видите, занимаюсь рекогносцировкой… Д-документов много… А вы?
— Я тоже с документом вожусь. Приемо-сдаточный акт готовлю. Может быть, устроим перекур, сходим куда-нибудь перекусить?
— Да нет… я некурящий. Надо з-закончить. У меня такое правило.
— Хорошее правило, — подхватил Константин Семенович, выходя из кабинета и потягиваясь. — А почему вас так рано демобилизовали, Михаил Петрович? Вы же еще не старый.
— Ничего не поделаешь. Износились какие-то ц-центры, — летчик постучал карандашом себя по виску. — На испытаниях свалился со стула… Мы регулярно проходим медицинские комиссии и испытания.
— Но может быть, это временное?
— Да нет уж… т-теперь конец. Всё, что мне положено господом богом, отлетал, — с горькой иронией проговорил летчик. — Между прочим в списке родителей нашел двух знакомых. С одним из них служил в армии, до войны… З-затем вот еще какая штука, Константин Семенович… Вы знаете, с-сколько ребят растут без отцов?
— Точно не знаю… Процент безотцовщины в среднем одинаков для всех городских школ.
— В чем дело, Константин Семенович? Ну в старших классах понятно: многие отцы п-погибли на войне. Но там и процент выше. А в младших? Они же родились после войны! С-сидел вот… и думал.
— Ну и до чего же вы додумались?
— Н-не знаю… н-не могу сказать. А вы знаете?
— Знаю. Во многом это результат воспитательной работы.
— В-вот, вот! Я тоже думал что-то такое… Отцы этих детей р-родились в наше время… Черт знает, что!.. А кто должен нести ответственность за такое явление?
— Ответственность за безответственность? — шутливо переспросил Константин Семенович. — Все понемножку. Сложный это вопрос, Михаил Петрович. На голодный желудок нельзя заниматься такими проблемами. Надо пообедать. Пойдем. Недалеко от нас я видел столовую…