Новый дом?
Шрифт:
Сперва даже пропустил момент, когда мое тело начало атаку. Понял, что атакую, только когда, метнувшись влево, встретил Вена. Удар пришелся снизу основанием ладони в подбородок. Его попытка контратаковать читалась мной, как открытая книга. Движение меча Вена еще только начиналось, а сам он уже был в нокауте. Немного наклонив тело, пропуская над собой клинок, добавил правым коленом в пах. Надеюсь его отключка продлится подольше.
А Клаут все еще не мог обойти капсулу, догоняя меня стремительного. Моя радость была безмерна, ведь игра продолжалась. Пусть одна мышка, поломанной игрушкой, лежала у моих ног, но есть еще и вторая мышка. А кошка может немного
Клаут атаковал молниеносно, как ему казалось. На самом же деле я не просто видел летящий в меня клинок: я предугадывал, откуда и куда он будет направлен и, казалось, не прикладывал никаких усилий, чтобы уклониться от него. Тело просто само занимало то положение, которое ему удобно.
Режущий взмах меча – уход, выпад клинка – уклон, финты просто игнорируются, при необходимости делая шаг или два в сторону. Но с каждым мгновением радостное состояние пропадает, замещаясь раздражением: там, в капсуле было тепло и уютно, но пришли эти двое и пытаются меня убить. Убить! Ярость разжигается больше и больше. И мне уже не хочется играть – мне хочется карать! Но у меня нет оружия, я голый. И в оружие превращается то, что попало под руку.
Кушетка сорвана со своих креплений от моего рывка. Размах, и она уже летит в не ожидавшего такого Клаута. Он пытается отшатнуться, но та всей массой врезается в него, откидывая того к стенке.
Перехватываю свое оружие поудобней и, как со щитом на перевес, устремляюсь к встающему противнику. Удар!
Он, конечно, сделал попытку отскочить, но это была только попытка. Его размазало по стеночке, по которой он начал сползать. Тычок мечом, пришедшийся в кушетку.
Ах, ты еще и портишь мое оружие! Энергия бьет через край, и вес кушетки просто не чувствуется. Поднятая за один конец, она с размаха опускается на руку, держащую меч.
Хруст. Рука Клаута неестественно обвисает, выпуская из ладоней клинок. Но его глаза еще зло смотрят на меня, они еще все в бою. Следующий размах, и удар уже приходится по голове, гася сознание, и злость в его глазах.
Как ни странно это успокаивает мою ярость, и я опять начинаю возвращаться к себе: слышать звуки, чувствовать боль и неимоверную навалившуюся тяжесть.
Распахнувшаяся створка двери впускает вбежавшего Стогга, что с недоумением смотрит на разгром кабинета и раскиданные тела. Но сейчас мне не хочется ни чего: ни разговоров, ни разбирательств. Меня манит тепло уютной капсулы, которого я был так неожиданно лишен.
Зафиксировав момент, что тушка моя наконец в безопасности, нырнул в медкапсулу, опустив крышку, и опять отключил сознание.
* Очнулся я там же через двое суток, но уже без неприятных моментов. В этот раз первым я увидел Рема, который безапелляционным тоном сразу же выдал порядок моих действий.
– Собирайся, готовь свой корабль, и мы завтра вылетаем.
– Куда?
– Опешил я, чувствуя еще определенную слабость.
– Недалеко в соседнюю систему. Вернемся в этот же день.
– А может чуть позже? Я хоть приду в себя.
– Потерпи. Нужно лететь, нельзя откладывать.
И я с необычной пустотой внутри, как будто что-то потерял, только что – не понятно, направился в ангар к своему фрегату.
Подготовка много времени не заняла, корабль и так был готов в любой момент покинуть станцию.
Утром в трюм загрузили моих недавних противников. Борок уже выглядел значительно лучше – погружение в медкапсулу стабилизировало его состояние: теперь он был скорее жив, чем мертв. Даже рука находилась на своем месте, только видно было, что ее приживление займет
По моей просьбе наш программист весь предыдущий день занимался мониторингом интересующей меня темы. Буст выуживал из сети всю доступную входящую и исходящую информацию, а также сообщения накануне и во время нападения на меня по конкретным, так сказать, абонентам. Но он пошел еще дальше: пока молодые дарги были без сознания в медблоке, Буст со
Стоггом ввели местный аналог сыворотки правды Бороку, Вену и Клауту. Зафиксировали под протокол всю процедуру и передали данные, как старшим даргам, так и мне.
Страшное это, оказывается, дело – очутиться в руках медиков, в их медкапсуле, да еще если рядом будет ошиваться такой вот специалист по программным продуктам. Они же всю твою подноготную из тебя вытянут, и вылезешь ты из капсулы чистым душой и телом, свободным от всех своих материальных ценностей.
Пока летели до назначенной точки, ознакомился со сброшенными мне файлами от Буста. Он кстати известил, что копии их передал и Рему с Хадаром, так как это касалось моей безопасности.
Из всего нарытого Бустом складывалась неприглядная картина: кто-то разжигал их антипатию и вражду именно ко мне; еще один неизвестный абонент инкогнито заказал одному только Бороку покалечить меня, а при возможности и убить; а потом кто-то сбросил смонтированные данные о гибли Борока Вену и Клауту, результатом чего и стало их нападение на меня. Этому доказательство – ряд сообщений и соединений неизвестных доброжелателей с молодыми даргами.
Когда прилетели на конечную точку, и я узнал цель нашего прибытия на место, мне пришлось крепко задуматься. Мероприятие должно начаться через полтора часа, и у меня еще есть время проанализировать ситуацию. Край сознания цепляли некоторые нестыковки и странности. В добавок ко всему, выбивали из себя и мешали думать причины прилета именно сюда, точнее не прилета именно сюда, а отлета именно оттуда.
Там на станции царил определенный закон и порядок, по возможности сочетающий в себе свободу пиратской вольницы и строгость законодательства Содружества. Это еще не Империя Аратан или другое государство из их числа, но жизнь человека, мыслящего находится под защитой закона. Пусть эта защита скорее показушная, но зачем лишний раз “дразнить тигра”. Вот и вылетели мы сюда, а точнее оттуда для проведения трибунала. Тройка – минимальное количество членов советов родов для проведения некоторых официальных мероприятий, и трибунала в том числе. Рем, Хадар и Гаррат непосредственно входили в советы своих родов. И чувствуется, что здесь присутствует очень большая вероятность вынесения крайне радикального решения – смертной казни. Ведь у даргов свои принципы и законы, отличные от Содружества, более простые и жестокие, и плевать им на других, если дело касается СВОИХ.
…Именно – СВОИХ, и именно с большой буквы. Общение и немалое время, проведенное с ними, наложили уже и на меня их отпечаток, привили определенные правила поведения и осознания себя, как человека и воина. И пусть этот воин делает только первые шаги, но ведь как говорил Конфуций: “ Самый длинный путь начинается с первого шага”.
Кодекс чести, принятый у даргов, гласил, да нет, он просто кричал, что случившееся на базе, проступок каждого из виновных очень серьезен, и степень наказания только одна – СМЕРТЬ. И смерть эта решала множество проблем, практически, как разрубить гордиев узел. И вот какие проблемы решались смертной казнью.