Новый дом?
Шрифт:
Если ты не успеешь их спасти, подав воздух в скафандр или вскрыв его, то приговор будет приведен в исполнение. Если же спасешь, то … они ТВОИ. По сути, время рассчитано так, что на пределе возможностей, исходя из твоих показателей на тренировках, и если ты не допустишь ни одной ошибки при прохождении этой только что созданной полосы препятствий, можно попытаться спасти одного из приговоренных. Но это еще один урок для тебя: если ты успеешь, ты должен будешь сделать выбор в пользу только одного из них, на другого у тебя просто не будет времени. Так что, мой тебе совет: определись уже
* Я стоял в летном комбезе у сомкнувшихся створок ворот в трюм. Мне показалось, что тяжесть скафандра будет сейчас мешать. Рядом находился Хадар, который ждал только моего кивка, чтобы впустить меня туда. Там, в другом конце трюма, за практически хаотическим нагромождением грузовых контейнеров, в небольшой подсобке будут лежать связанные молодые дарги.
В момент моего старта их оставят там в герметически закрытых скафандрах. Только вот скафы будут без энергетических стержней и кислорода. То есть все время, пока я буду преодолевать полосу препятствий, они будут задыхаться.
Хадар с немым вопросом смотрел на меня: “Ну, готов?” А я медлил. Я пытался нащупать в себе то состояние, которое помогло мне выйти победителем из последних боев. Но у меня не получалось.
В чем же причина? Вот, задаваясь этим вопросом, я и пытался понять, что может стать толчком к моему легкому безумию, к моему ускорению, которое и является тем единственным, что может спасти Вена с Клаутом.
Обычно это состояние приходит, когда мне угрожает опасность. Нет, не так: когда есть реальная опасность потери жизни – окончательной потери.
Получается, чтобы войти в это состояние, мне нужно убедить … Убедить кого? Себя? Или кого-то, а может быть что-то сидящее внутри меня? Вот задачка! А ведь я действительно не знаю, кто рулит в те мгновения моим телом. Хотя, если все вспомнить, то рулю все-таки я сам, просто ощущаю себя как-то со стороны, отстраненно.
Значит, убеждать надо себя! И убедить нужно, что мне угрожает смерть. И как это сделать?
“Артурчик, ну пожалуйста, поверь – ты сейчас умрешь!” И еще глаза такие сделать, как у кота в “Шреке” – жалобные, жалобные. Тогда точно поверю. Только вот, как себе самому глазки состроить?
Ладно, в сторону шутки и лирику. Мне нужно спасти этих двоих. А себя в этот момент убедить, что спасаю себя. То есть нужно как-то подменить эти два понятия. Или объединить! И что получаем? А получаем мы вот что: спасая их, я спасаю себя!
Так начинаю аргументировать заявленный тезис.
Вокруг меня агрессивная среда: всякие там пираты, разбойники. Станция, на которой я обосновался, кишмя кишит этими преступными элементами. Исходя из нашего анализа обстановки, на мой обретенный дом, на меня вот-вот должны напасть враги с целью лишить меня как имущества, так и жизни. И даже если первое нападение не увенчается успехом, то будут повторные попытки.
Так, угрозу обрисовали. Теперь идем дальше.
Создание клана – это защитная реакция на агрессию. Клан, которым я и являлся в единственном лице, совсем еще недавно, и создан для того, чтобы спасти меня. То есть, спасая клан, я спасу себя.
Спасением клана, его укреплением
Резюмируем: если я спасу от смерти двух даргов, включу их в клан, то я, по сути, спасаю клан, а следовательно спасаю себя от грозящей мне смерти.
Вот! Если уж после такой формулировки я не уговорюсь, то просто не знаю, как еще можно себя убеждать!
Пока упорядочивал свои мысли, я похоже ушел в себя и находился в каком-то подобии транса. Может именно это и помогло мне почувствовать, что я, в принципе, в любой момент готов соскользнуть в то знакомое состояние всесилия. Я могу все!
И я кивнул Хадару, в тот же миг протиснувшись в открывающиеся створки. Воздух, окружающий меня, уплотнился, но не сковывал мои движения, как раньше. Радость единения с миром, со всем окружающим наполнила каждую мою клеточку.
Скорее всего, именно это дало мне какую-то объемную полную картину всего помещения, с возможными проходами в конец зала, с препятствиями и ловушками.
Но это же единение дало понимание, что такие возможности скоротечны, и мгновения, данные на это, уже утекают. И я помчался. Воздух, который раньше был прозрачен и легок, стал почему-то тягучим, и мне приходилось продвигаться как бегуну в воде. Слух, который раньше почти ничего не улавливал, сейчас воспринимал какое-то подобие рева. Но главное, я знал где и как мне двигаться. Я просто бежал.
Когда рывком была откинута створка двери в подсобку, я уже чувствовал, как теряю подаренные мне ощущения всего-всего, краски тускнеют, и уже знакомая неподъемная тяжесть наваливается сверху.
Но я еще не доделал, чего хочу. Практически без сил упав на колени перед связанными даргами, мечом вспорол скафандр в районе лицевой маски одного, а потом второго. И понимая, что больше уже ничего не смогу сделать, со всей оставшейся силы вонзил свой меч в пол.
Мое оплывшее тело медленно завалилось на бок. И я безучастно наблюдал, как погасший накопитель в навершии меча осыпается осколками, как с моего лица густо капает какая-то темная жидкость (неужели это кровь?), как дарги, неуклюже помогая друг другу, подползают к клинку и освобождаются от пут. Значит живы. Вопреки Рему я выбрал не одного, а обоих. И я удовлетворенно закрываю глаза.
* Еще не полностью придя в себя, я начал проверять свое тело: вроде бы ничего не болит, сил в достатке, состояние, как будто после сна.
И бормотание, которое приобретая четкость складывалось в слова. Кто-то, по видимому Хадар, втолковывал какие-то истины своим слушателям.
– “Рука Судьбы” показала волю богов. Конечно, нас окружает целый сонм богов, и каждый дарг сам решает, в кого верить и кому молиться, но именно за нами воинами приглядывает Даркх.
Он сегодня уже получил еще одного бойца в свою дружину и, скорее всего, удовлетворен этим. Думаю именно благосклонность и пригляд Даркха помогли Арту найти в лабиринте кратчайший путь к вашему спасению. Боги не взяли ваши жизни, они передали их Арту.