НОВЫЙ ДОМОСТРОЙ
Шрифт:
Корабль как бы есть, но в его революционные свойства уже никто не верит. Посетители готовы креститься на андреевский флаг, вслух выражать свою мнимую веру в непробиваемость русского оружия. Но внутри — каждый сворачивает крупный желудочно-кишечный кукиш.
Так и с православием всероссийским.
Вы, конечно, догадались почему.
Любая идея, наука, мировоззрение сохраняют некоторую целостность и неизменность во времени. Закон Ома вечен. Потому что вечно гоним нами по медным проводам электрический ток. Гоним, как Вечный Жид.
Падение Ньютонова яблока — неуклонно и равноускоренно
И пусть Архимед давно в могиле, а с водой для ванн перебои, всплывание голого тела в русалочьих заводях тоже неизбежно.
Эти бытовые штуки — пример ОБЪЕКТИВНОЙ РЕАЛЬНОСТИ. Они существуют при любых государственных системах и направлениях крестного знамения.
А православие христианское, смотрите, как изменилось! — просто диаметрально и радикально.
Только что нельзя было медведя приручать, теперь всех неприрученных просто перестреляли. Телевизор ежедневно показывает такие вещи, от которых Сильвестр и все сорок сороков Московских чудотворцев судорожно вертятся в своих белокаменных гробах. Только что нельзя было науками чернокнижными заниматься, сегодня Патриарх разъезжает на черном лимузине — сплошь из неправославных деталей; не вылазит из Центральной Кремлевской Больницы. А ведь сказано: лечись смирением! Не помогает кротость и молитва — страдай, подыхай просветленным!
Нет. Все перевернули! Все отменили! Срезали исподнюю основу православной морали по самую ватерлинию.
И как это теперь называется? Русская Православная Церковь?
Возможно, церковь.
Возможно, слегка русская.
Вы скажете, это прогресс виноват.
Нет, ребята, неправда ваша!
Прогресс бывает у вещей недоделанных, типа автомобиля «Запорожец». Его можно десятилетиями совершенствовать по мелочам.
А вселенское учение прогрессу не подлежит. Иначе приходится допустить, что Бог несколько тысяч лет назад был недоумком, не смог сразу сформулировать регламент нашей духовной жизни, не нашел средств донести свои догматы до нашего сознания. И что для Бога имеет значение время, то есть, что он смертен!
— И уже помер, — подсказывают второгодники с последней парты. — Рок-н-ролл мертв.
Нет, господа!
Пусть лучше Бог есть. То есть, жив. Помолимся за его здоровье, чтоб его (здоровья) хватило и на наших детей, и на внуков, и на всех прочих — до самого двенадцатого удара московских часов имени Спаса Башенного, то есть нашего дорогого Бога.
С Божьей помощью мы легче переживем альтернативную мысль о театральности нашей церкви.
«Я евреев люблю, но жидов ненавижу!» (То ли Василий Шульгин, то ли Владимир Пуришкевич).
Я постиг так называемый «Еврейский вопрос», я знаю секретный ответ, я прозрел страшную тайну в случайной вспышке Звезды Давиды сквозь мрак двадцати веков.
Я допер до великой истины только что, колупаясь над переводом поучений отца Сильвестра.
Вот основные спектральные составляющие прозрения — осколки гигантского вопроса о вездесущности евреев, о существовании подпольного всемирного правительства, —
Сначало о главном. Почему еврейская в своем генезисе христианская религия взъелась на собственное «жидовство»? Ясный пень. А нечего им было Христа гвоздями приколачивать!
Нет. Это не катит. Так мы должны еще лучше ненавидеть ВСЕХ итальянцев за «нашего» Джордано Бруно. Но мы же только древнюю инквизицию растерзать готовы, а с нынешними римлянами вполне успешно лобызаемся. И американцев, верно, ненавидим за дело — за сытость, но вовсе не за убийство «наших» Дж.Ф. Кеннеди, Дж. А. Леннона и М.Л.Кинга. О французах я уж молчу! — За нашего Саню Пушкина...
Нет, продолжать невозможно, слеза душит… Вернемся в пески Палестины.
Как-то раз, беря интервью у местного попа, который успешно использовал сатанинский эфир для карьерного роста, я подловил его на определении евреев как ИЗБРАННОГО НАРОДА.
— Не фига себе!
— Да, — подтвердил Д.О., — избранные! Это и в Евангелиях признается.
— А чего ж мы их гоним, как собак?
— Не всех, — был ответ.
Оказалось, в каких-то церковных конституциях есть статья об «Ограниченном числе избранного народа». То есть, перед несчастными евреями с рождения стоит дилемма: или вести себя правильно и попасть в некое тайное число. Или уж гробиться на скрипках и синхрофазотронах.
Вот так! Слава нашему православному Богу, что и мы-таки православные! Что нас в пятидневном возрасте бабушка выкрала из-под надзора атеиста-дедушки и крестила в безопасную веру. Где все равны...
Вот оно! Вот где зарыта православная собака! Смотрите сюда.
Христианство всех объявило равными от рождения до Страшного Суда. А уж СС должен нас рассортировать, кого в какой подъезд выводить. А евреев — нет! Не равными их держит наш единый Бог! Одни евреи у него сплошь Эйнштейны с Эйзенштейнами, а другие — наоборот, Березовичи с Абрамовичами. А один, гляди-ка! — и вовсе — Вечный Жид! Не мрет! Отсюда появляется ценный промежуточный результат — данные о возрасте Кощея Бессмертного — 2000 лет, плюс возраст Агасфера на момент праздничной демонстрации трудящихся вокруг Голгофы. Но не это важно.
Мы вдруг понимаем, что конкуренция — двигатель прогресса, торговли и смычка — исходно заложена в еврейской программе попадания в ограниченный контингент избранных. А христианский колхоз — заведомо обречен на дурацкую, непроизводительную любовь среди ржавых сенокосилок.
Это кто же такое счастье евреям подсуетил? Кто обеспечил им рекордный жизненный тонус?...
Ой, только не надо про генетические наборы и удачную социальную среду. Тут все очень просто. ЕВРЕИ САМИ ПОДСУЕТИЛИ СЕБЕ ТАКОЕ СЧАСТЬЕ!
— Тогда получается, что основные постулаты «религии любви» придумали евреи?
— А кто же еще? Христос, Лука, Марк, Иоанн, Матфей, Иуда...
— Да нет! Не эти странные, а настоящие, классические иудеи, матерые, в черных шляпах и завитках от бигудей — это они сбагрили нам гнилую идею всеобщего безделия, а сами продолжили усиленно упражняться в математике и банковском деле. Теперь посмеиваются...
Вот! Вот это вывод!
Но вернемся к средневековому русскому быту. Дальше легче пойдет.