Новый год и лето

Зайцева Галина Владимировна

Все вновь склонились над загадочным изображением местности.

Господин Сметанкин принёс лупу и сквозь неё каждый по очереди посмотрел на верхний правый угол листка, где раньше предположительно стояла галочка или точка.

– На что вообще похож этот чертёж? – Леонид Яковлевич снова нацепил

очки на нос.

– Какие-то квадратики, крестики – попробуй разбери. Неужели нельзя было попонятнее нарисовать? – возмущённо фыркнула Ванесса Кобалье.

– Это план какого-то строения. Крестики – скорее всего деревья. Но по такому небольшому масштабу и без каких-либо привязок определить, что это за местность, просто невозможно, – с сожалением вздохнул Сметанкин. – Наши муровцы не придали этой схеме значения и считают дело бесперспективным. Сначала подозрения пали на сотрудницу, которая чаще других брала книгу из хранилища. Женщина – ярая поклонница и знаток творчества Пушкина. Ценный и уважаемый работник библиотеки. Но оказалось, что у неё есть алиби. В то время она лежала в больнице: спину продуло, обострился радикулит, еле ходила.

– Мне кажется, единственный шанс что-то узнать – поговорить с этой дамой. Борис Аркадьевич, вы можете достать её адрес? – Розалинда Петтерсон вопросительно взглянула на Сметанкина.

– Уже! – Бывший муровец жестом фокусника вынул из кармана штанов клочок бумаги, на котором корявым почерком был нацарапан телефон и домашний адрес библиотекаря.

Госпожа Розалинда взяла листок из его рук и прочитала:

– Синичкина Валентина Николаевна. Орликов переулок, 6. Ну что, звоним и договариваемся о встрече?

Все согласно закивали. Старушка протянула обрывок профессору.

– Леонид Яковлевич, давайте вы.

Господин Петров достал

из пиджака свой мобильный телефон и набрал номер, записанный на бумажке. Несколько минут все ждали, тишину нарушали только длинные гудки и крики ребятишек, играющих на берегу пруда в футбол. Наконец в трубке послышался вкрадчивый голос:

– Слушаю вас. Здравствуйте.

– Кхм-кхм, – Леонид Яковлевич откашлялся и начал: – Добрый вечер. Вас беспокоит Петров Леонид Яковлевич. Я имею честь разговаривать с Синичкиной Валентиной Николаевной?

На другом конце провода помолчали и грустно ответили:

– Да. Это я.

– Валентина Николаевна, я профессор филологии, преподаю в университете. Мне рекомендовали вас как лучшего пушкиниста Москвы. Не могли бы вы встретиться со мной и ответить на несколько вопросов, касающихся вашей работы?

Голос в трубке снова помолчал и затем прошелестел:

– Приходите. Можете хоть сейчас. Я дома.

– А вы не будете против, если со мной придёт мой друг и коллега?

– Не буду. Приходите. Записывайте адрес.

И Валентина Николаевна Синичкина продиктовала тот же адрес, что уже был у друзей.

Леонид Яковлевич попрощался и пообещал быть у библиотекаря часа через полтора.

Когда разговор закончился, все уставились на господина Петрова.

– И кто же тот друг и коллега, который пойдёт с вами на встречу? – не выдержала наконец Ванесса Кобалье.

– Я думаю, что поедем в город мы все, а к Валентине Николаевне должен отправиться господин Сметанкин. Он, как опытный следователь, может правильно построить разговор и задать нужные вопросы. Как вы, Борис Аркадьевич, составите нам компанию?

Конец ознакомительного фрагмента.