Новый Король Галактики
Шрифт:
— Что ты предлагаешь?
— Я только предупреждаю, чтобы ты не увлекался и был настороже. Любая наша оплошность может привести к осложнениям…
— Почему бы нам не зондировать мозг Гурса? Барон наверняка многое знает о Хранителях.
— Потому, что не знаем его парапсихологических способностей — если толстяк что-то почувствует, придется выкручиваться из неприятной ситуации, если можно так мягко выразиться. Кроме того, зондирование является насилием над личностью, а потому пользоваться им без необходимости не рекомендуется — плохо же ты учил устав!
— Значит, будем следовать с бароном до города?
— Ты же слышал, Эр-тэр
Мысленный диалог десантников прервал племянник Гурса. Юноша всю дорогу как-то странно поглядывал на них, а теперь решил приблизиться.
— Дядя не представил меня, — произнес юноша, когда его гамас в пару прыжков поравнялся с гамасами десантников, — Мое имя — Делус — я тысячник армии Великого Герцогства, — последнее было произнесено твердо и с холодной гордостью, как обычно представлялись на Земле Гаишники — не хватало только резкого и одновременно ленивого движения руки к фуражке, — Вы ведь тоже офицеры, и наверняка недавно оставили северную провинцию вместе с легионами, которые еще не преодолели Нирского хребта? Ведь верно?
Сергей промолчал, поймав на себе красноречивый взгляд Велта.
— Простите мою нескромность, но нам незачем таиться друг от друга. Я состою в личной охране графа Тосата и прекрасно осведомлен, — Делус улыбнулся, — Дядюшка не так глуп, чтобы путешествовать без охраны среди не усмиренных бунтовщиков, но на его беду наши гамасы слишком быстрые и обогнали армию, посланную с севера Великим Герцогом. Для его безопасности нам стоило бы немного подождать в таверне — может день, может два, а там уже трогаться в путь по следам наших легионов. Так ведь? — юноша бросил через плечо насмешливый взгляд на охающего толстяка, — Я был бы вам очень обязан, если бы вы успокоили моего бедного дядюшку, а то он совсем извелся, не замечая никаких признаков наших войск…
— К сожалению, — ответил Сергей то, что мог ответить, — Ему придется пока довольствоваться только нашим обществом.
Делус опять улыбнулся с понимающим видом.
— Вы мне не доверяете. Признаюсь, я тоже подозревал вас… — юноша прервался, как бы извиняясь за свою дерзость, — Вы ведь вовсе не эпорит, — эти слова были адресованы Велту, — Я никогда не видел такого гордого эпорита, и потом, ваша одежда из дорогой ткани и сшита хорошим мастером…
Десантники продолжали хранить молчание. Юноша тоже задумался на некоторое время.
— Признаюсь, — продолжил он минуты через три, — Больше всего меня удивила ваша скрытность. Барон Гурс — имя достаточно известное среди приверженцев Герцога. Но когда я понял, что вам знакома тайна бессловесного общения… — Велт и Сергей изумленно переглянулись.
— То последние сомнения развеялись, — закончил юноша, не заметивший замешательства десантников, так как в это время опять оглядывался на барона.
— И ты знаешь, о чем мы говорили? — стараясь говорить непринужденно, спросил Сергей.
— Значит, я не ошибся? — в свою очередь спросил Делус, — О, в таинство общения без слов посвящены только избранные, я пока не вхожу в их число…
— Делус, бездельник, не хочешь же ты, чтобы я умер от жажды?! — тонкий голос барона заставил юношу развернуть своего гамаса, обронить какое-то ругательство и вернуться к "дядюшке". Все фляги с вином были приторочены к седлу племянника, так как гамас Гурса итак выбивался из сил.
— Вот так! — многозначительно заявил Велт, не открывая
Привал устроили только к вечеру. Деревенька, стоявшая у излучены горной реки, гостеприимно приняла богатых путешественников. Барон утверждал, что ему лучше хорошо поспать и подождать пропавшую армию, чем спешить наткнуться на бунтовщиков.
Велт решился показать Гурсу свой планшет с картой. Как он и ожидал, барон рассматривал карту очень внимательно, со всей серьезностью, и похвалил художника, изобразившего все так точно. Как выяснилось, Уирильский лес начинался в двух часах пути от той деревушки, где они остановились, и тянулся на двести километров, спускаясь на равнину и кольцом опоясывая предместья Каборса. Санорская долина располагалась как раз за лесом. Путник, пожелавший попасть в город с гор, должен был или пересечь десять километров леса и спуститься в Санорскую долину, или преодолеть почти сто пятьдесят километров одного леса. Толстый барон одинаково боялся как леса, так и долины, а объезд и того и другого занял бы не меньше пяти дней. День или два сидеть и ждать барон тоже не хотел — то ли он был уверен, что подкрепления обгонят с минуты на минуту, то ли ждать в этих местах ему было еще страшнее, чем по ним двигаться — в каждом невинном бедняке Гурсу виделся предатель и доносчик. В конце концов, остановились на решении добраться до долины, а там уже подумать, что делать дальше, — во всяком случае, извилистые горные склоны и холмы, окружавшие долину с севера, позволяли оставаться незамеченными, тогда как долго укрываться в лесу от разбойников не стоило и думать.
Придя к соглашению о завтрашних действиях, все отправились спать. Переход под жарким солнцем утомил как десантников, так и их менее выносливых провожатых.
Глава 4
Деревеньку покинули за три часа до рассвета. Ехали молча, боясь нарушить тишину ночи. Гамасы мягко ступали по плитам дороги, и только ветки деревьев шуршали, цепляясь за плащи солдат.
Лес обступил путешественников, когда на востоке небо стало сереть в преддверии появления светила.
По совету Велта, в лесу гамасов пустили галопом, чтобы быстро пересечь опасное место.
Деревья, как хвойные, так и могучие лиственные гиганты, вплотную прижимались к дороге, вытягивали свои ветки, кажущиеся в темноте причудливыми руками мифических чудовищ, над головами путников, закрывали небо, где постепенно растворялись звезды в предрассветном свете. Таких девственных, диких, непролазных лесов на Земле почти не осталось. По крайней мере, Сергею не довелось побывать в них. Чуть отклонившись от дороги уже ничего не стоило заблудиться. Не приходилось удивляться, почему такой лес стал оплотом недовольных крестьян и горожан, а страх барона легко переходил и к остальным.
Велт был спокоен до того момента, пока Ветер темной тенью бежал впереди. Как только пантера стала проявлять беспокойство, принюхиваясь и ворочая головой из стороны в сторону, десантник натянул поводья своего гамаса, делая остальным знак остановиться.
К счастью, причиной волнений стал всего лишь большой рогатый зверь, рогами похожий на лося, а сложением на зубра, стремглав умчавшийся, ломая ветки, едва люди приблизились к нему.
Дальше лес не преподносил путешественникам неожиданностей, и, когда солнце поднялось на востоке, десять гамасов и Ветер уже мерили шагами каменистую почву ущелья.