Новый Король Галактики

Фрумкин Сергей Аркадьевич

Для землянина сразу все погрузилось в туман. Он видел меч, только фиолетовое, уже выпачканное кровью, сверкающее лезвие, он видел его и слился с ним воедино. Меч стал его органом, его рукой. Весь окружающий мир Сергей воспринял как ищущий цель радар. Он почувствовал приближение опасности, почувствовал, когда нужно будет обернуться или пригнуться, почувствовал, когда противник раскроется перед ним и сделается беззащитным для удара. Эрсэрийцы превратили его в машину, способную выжить в любых условиях, и эта машина ожила сейчас, заслонив собой человека.

Сергей не увидел ни насмешливой улыбки Велта, все еще чудом ухитрявшегося не

влезать в драку, не расширившихся от удивления глаз барона, спрятавшегося за спинами своих пятерых охранников, двое из которых уже истекали кровью, хоть еще и держались на ногах. В землянина вселился демон! Его затуманенный взгляд вспыхивал только тогда, когда фокусировался на цели. Его правая рука выпрямлялась только для того, чтобы пронзить нового врага и каждый раз одним врагом становилось меньше. Сергею даже не приходилось драться или заслоняться щитом, оказавшимся бесполезным — в состоянии транса землянин двигался в другом измерении, на совсем других скоростях. Нападавшие не успевали замахнуться — их оружие двигалось слишком медленно. Меч из эрсэрийской стали легко перерубал сталь щитов и протыкал кольчуги и панцири — казалось, нужна была нечеловеческая сила, чтобы делать то, что делала одна единственная рука.

Как ангел смерти Сергей пронесся по полю боя. Те десять смельчаков, что первыми набросились на него, не могли подняться с земли или были мертвы. Все они погибли быстро, один за другим, и даже, наверное, не поняли, что их убило. И когда поблизости никого не оказалось, Сергей сам стал искать противника…

Через какие-то пару минут столкновения были мертвы два солдата барона, ранен Делус… убиты и ранены четырнадцать нападавших. Еще один нападавший пал от руки солдата барона. Лишь Велт никого не убивал. Он только опрокидывал своим шестом гамасов, или выбивал из седел самих всадников, после чего те вскакивали, ошарашенные, и, как правило, искали себе других жертв, попроще.

Если бы так продолжалось дальше, скоро силы нападавших и защищавшихся могли бы сравняться. Но Сергей находился в непривычной для себя обстановке. На тренировках он не слышал стонов раненых и криков боли или ужаса, он не видел крови и не чувствовал ее дурманящего запаха. Все это выводило его из транса. Кроме того, он ощущал на себе взгляды невидимых эрсэрийцев и еще чей-то взгляд, почему-то особенно нервировавший его.

Когда осталось только двенадцать из тридцати нападавших "мятежников", Сергей наконец понял, кто смотрел на него, и моментально вернулся в свое обычное состояние. В это время меч землянина скрестился с мечом молодого командира.

Вернув контроль над сознанием, Сергей понял, что очень ослабел, но сейчас его взволновало другое. Он не мог отделаться от мысли, что его новый противник как-то странно смотрит на него. Этот взгляд боролся с мечом Сергея лучше, чем легкий клинок в руке парня.

И, между тем, предводитель отряда оказался и ловким фехтовальщиком. Узкий клинок его меча был на редкость проворен, а державшая его рука — гибкой и осторожной. И все же, даже ослабевший от нечеловеческого перенапряжения (к счастью, не долгого), землянин был значительно сильнее своего противника. Меч юноши всюду натыкался на меч или бессильно рубил пустоту. Наконец Сергей ударил. Что-то, скорее всего гипнотическая сила парня, заставило землянина бить не сильно, но и этого удара оказалось достаточно, чтобы легкий клинок юноши разлетелся, как стекло, а пальцы, сжатые на рукояти клинка, разжались

от боли. Какой-то солдат попытался закрыть собой командира, но левая рука землянина автоматически метнулась к дротику, и желание героя не исполнилось.

Сергей уже заносил руку для нового удара, но тут его взгляд случайно остановился на тонких и словно вырезанных из белого мрамора ногах противника, ниже колен прикрытых легкими кружевными наколенниками, золочеными и не способными служить не для чего другого, кроме украшения. Опустив взгляд еще ниже, оторопевший землянин увидел то, что и должно было завершать такие красивые ноги — маленькие ступни с нежными пальцами в золотых с зелеными камешками сандалиях. Он сразу заметил то, чего до сих пор не замечал — и высокую грудь за лепестками кольчуги, и грациозно выгнутую спину, и тонкую талию…

Сергей натянул поводья и попятился вместе с гамасом. Надвинутое на лицо забрало скрыло его бледность.

Противник замахнулся кинжалом, но Сергей не среагировал, рассеянно ловя вопросительный взгляд Велта. Его рука, державшая кровавое оружие, опустилась. К счастью, и маленькая ручка с лезвием, не намного короче разбитого меча, тоже остановилась вовремя. Заметив, что противник не только не воспользовался своей временной победой, но даже не защищается, а также догадавшись или почувствовав, что его остановило, молодой командир сделал изящное движение рукой, останавливая своих людей.

Солдаты, занятые эскортом барона и Велтом (и, возможно, именно поэтому еще живые), но с тревогой следившие и за подвигами землянина и то и дело поглядывавшие в его сторону, сразу заметили движение руки полководца и подчинились. Затем та же рука отвязала подвязки и сняла шлем.

Золотистые, как покрытие шлема, локоны упали на плечи и закрыли точеную шею. Взору землянина предстал сперва гордый мраморный подбородок, затем красиво очертаные ярко алые губы, ровный носик и наконец большие, ясные, ярко-зеленые, как у Велта, глаза, искрящиеся игривым блеском…

Командир оказался девушкой лет семнадцати-восемнадцати, очаровательной блондинкой, которой золоченые латы тонкой работы придавали неповторимую прелесть. Изящная, гибкая фигурка, уверенно и грациозно державшаяся в седле, могла очаровать кого угодно. Но это было не все. За красивой внешностью землянин увидел то, чего не мог заметить никто другой. Это была не просто красавица, это была ЕГО самая большая мечта, его сказочный сон. Перед ним была не идеальная эрсэрийка, уверенная в себе и все знающая о жизни, и не землянка, постоянно в заботах или наоборот оглупевшая от беззаботности. В ее лице замечалась неуверенность и стеснение, а глаза, наполненные непонятной силой, смотрели на мир с интересом ребенка. Она была идеальной для Земли и незавершенной для Космоса. Обученный читать в душах людей, Сергей сейчас, когда его чувства обострились, ощутил каждый порыв ее души и понял, что это та душа, которую искал всю жизнь.

— Я показала свое лицо, почему ты медлишь? — говоря, она улыбнулась, открывая такие зубы, каких, по мнению Сергея, не могло быть в природе. Звонкий, нежный, срываемый тяжелым дыханием уставшей красавицы, голос заставил землянина вздрогнуть.

В растерянности, Сергей откинул забрало и поблагодарил небо за то мгновение, в которое уловил перемену в ее взгляде. Ее взгляд стал серьезным, насколько он мог быть таким.

— Ты хорошо сражаешься! — как-то мягко произнесла она, изучая лицо землянина, — Не то, что он.