Новый Макиавелли

Пауэлл Джонатан

Впервые об увольнении Гордона Тони заговорил в апреле 2001 года, еще до выборов. Схема была уже готова. В понедельник, после очередного воскресного скандала, Тони намеревался попросить меня пригласить Гордона в пятницу на решающий поединок. Если Гордон откажется сотрудничать — он просто вылетит. Мы стали прикидывать, кого назначить канцлером вместо Гордона. В ноябре 2001 года эта должность досталась бы Чарли Кларку; в январе 2003-го — Джеку Стро; в ноябре 2003-го — Джону Рейду. Последний едва ее не получил. В июле 2003 года, после особо крупной ссоры с Гордоном, Тони сказал, что снова хочет обрести политическую мощь, а значит, в ноябре «решит проблему по имени Гордон». Ибо пока Гордон торчит в Казначействе, толку от премьер-министра Тони Блэра не будет. Тони затеял мини-перестановку до летних каникул, с тем чтобы ближе к концу года устроить перестановку более серьезную и назначить Гордона секретарем по внешней политике. Если Гордон откажется, его уволят, причем сочувствие товарищей по партии ему в этом случае не светит. Гордона эти планы взбесили; в Казначействе он заявил, что уйдет в отставку, не дожидаясь предложения новой должности. Однако обе перспективы — отставки и увольнения — серьезно его напугали, и он сдался. Увы: в октябре 2003-го произошла утечка информации, сделавшая невозможным претворение в жизнь замечательного плана Тони. В тот самый день, когда о перестановке

напечатали в газетах, Гордон явился к Тони в кабинет и с ухмылкой вопросил: «Ну что, больше не видишь смысла меня перемещать?»

Имеются объективные причины бездействия Тони в отношении Гордона. С одной стороны, устраиваемые Гордоном скандалы были несносны; с другой стороны, по мнению Тони, на Гордоне весь Кабинет держался. Можно ли разбрасываться такими талантливыми политиками? Опять же если вытеснить Гордона в задний ряд, вокруг него немедленно сгруппируются оппозиционеры из числа «старых лейбористов», и целью этой группировки будет смещение Тони. Уж лучше пускай Гордон будет «в шатре», под присмотром. Вдобавок для удаления Гордона нужны веские причины, иначе оно будет выглядеть как зависть со стороны Тони; а поскольку мы всегда замалчивали Гордонову скандальность, люди нас просто не поймут. Я окрестил проблему «Гордоновым узлом»; разрубить сей узел нам так и не удалось.

Отчасти потому, что привязанность Гордона к Тони исчислялась не одним годом, поменять стиль отношений почти не представлялось возможным. Тони, впрочем, понимал, что упустил момент. В июле 2005 года он с мрачной миной спросил меня: «Как по-вашему, Джонатан, — надо было с этим человеком давно разобраться? Я здорово ошибся, да?» Конечно, он ошибся.

Джон Прескотт постоянно пытался помирить Тони с Гордоном — а сам наслаждался властью, проистекавшей из их конфликта. В глазах Тони объединение Джона с лидером-Гордоном поставило бы на его, Тони, стремлениях жирный черный крест. Гордон явно придерживался того же мнения, о чем говорили его отчаянные усилия завоевать поддержку Джона. Гордон посещал все парламентские опросные сессии, на которых Джон Прескотт выступал от лица Тони — хотя нередко игнорировал таковые, если Тони сам отвечал на парламентские запросы. В 2004 году Гордон выделил деньги Министерству Джона, хотя всем остальным министерствам бюджет урезал. В 2005-м обещал Джону должность заместителя премьер-министра, когда сам займет премьерское кресло (по его расчетам, после очередных выборов). Наживка, даром что ничего общего не имела с реальностью, оказалась очень аппетитная. Вдобавок Джона ужасала перспектива отставки. В своей служебной квартире он дал ряд обедов «в знак перемирия»; даже порывался устроить обед в Дорнивуде [109] (надо сказать, что Гордон отказался обосноваться в этой загородной резиденции, положенной ему по должности); увы — обеды не способствовали продлению ни одного из перемирий.

109

В Британии лишь премьер-министр имеет право решать, кому из высших министров или чиновников Дорнивуд достанется во временное пользование. Прескотт занимал эту резиденцию до мая 2006 года.

В марте 2005-го Джон сообщил мне, что сделка между Тони и Гордоном была заключена у него дома, за обедом, в ноябре 2003-го. Гордон, уж можно не сомневаться, до всеобщего сведения довел информацию о другой сделке, имевшей место еще в их с Тони бытность в оппозиции. Даже Джим Каллаган в мае 2002 говорил Тони: дескать, и ему Гордон поведал о пресловутом обещании; дескать, по его, Джима, мнению, Тони должен обещание сдержать. Тони выдал свою версию событий. Ни о какой сделке не может идти речи, поскольку Гордон свои обязательства не выполнил. С самого 1994 года, когда Тони вступил в борьбу за лидерство в партии, он пытался умаслить Гордона, предлагал ему позднее стать его преемником, говорил о большой роли в правительстве, которую они с Гордоном сыграли бы, если бы действовали сообща. В ноябре 2003 года Тони, что называется, обложили со всех сторон. Еще в первых числах, в квартире на Даунинг-стрит, за стаканчиком подкрепляющего, он признался мне, что чувствует себя будто в осаде — гут и Гордон, и Майкл Говард, и СМИ, и ситуация с Ираком. Явно именно это состояние заставило Тони дать Гордону понять: после выборов он, пожалуй, откажется от лидерства в партии. Однако Гордон и слышать не хотел об этом quid pro quo [110] подразумевавшем поддержку реформ с его, Гордона, стороны. Поскольку Гордон с самого начала не выполнял своих «обязательств по договору», нечего и удивляться, что Тони не передал ему лидерства. К июню 2004 года Тони убедился: Гордон не имеет (и никогда не имел) намерения поддерживать его реформы. Стало быть, и власти он не получит, по крайней мере из рук Тони. Раз не выполняешь условий сделки, не рассчитывай на их выполнение второй стороной; особенно если вытянул обещание силой. Кстати, именно эту мысль Макиавелли повторяет на все лады, чтобы правители лучше затвердили урок: «Ни государь, ни республика не станут соблюдать условий сделок, заключенных под давлением»; «вселяют уверенность лишь те договоры о мире, в которых проявилась воля к миру с обеих сторон»; «обещания, вынужденные силою, не выполняются».

110

То за это (лат.). В английском языке используется в значении «услуга за услугу».

Впрочем, как бы то ни было, имела ли место пресловутая сделка или не имела, а Тони в конце концов передал лидерство Гордону. Увы, Гордон, добиваясь этого лидерства, допустил ряд ошибок, которые задали тон его пребыванию у власти. Скажу больше: по этим ошибкам сразу можно было сделать вывод, что премьерство Гордона будет провальным. Первую ошибку я еще в 2004 году окрестил «стратегией царя Ирода»; заключается сия стратегия в том, чтобы пресечь соперничество уже в зародыше. Как ни странно, Гордон даже Кена Ливингстона [111] рассматривал как соперника. В 1999 году Гордон заявил Тони: не отпирайся, мне известно, что Ливингстон у тебя служит противовесом мне. В 2001-м Гордон буквально взбеленился, узнав, что Тони тайно встречался с американцем Бобом Кили, специалистом по общественному транспорту (Ливингстон пригласил Кили для оптимизации работы лондонского метро) [112] . Протокол встречи, который вел один из госчиновников Номера 10, попал в руки Эду Боллсу. Одной мысли, что Тони говорил с Кеном Ливингстоном, Гордону было достаточно, чтобы подбить Ника Брауна на выпад против Тони в Кабинете. После заседания в Кабинете Тони сказал Гордону: будешь продолжать в том же духе — вылетишь; Гордон пропустил угрозу мимо ушей.

111

Кеннет

Роберт Ливингстон (род. в 1945) — левый лейборист, мэр Лондона с 2000 по 2008 год.

112

Ливингстон и Кили пытались (безуспешно) противостоять планам правительства о разделении лондонского метро между тремя независимыми компаниями и приватизации их. В июле 2001 года Кили был смещен с поста главы компании «Лондонский региональный транспорт».

С Аланом Милбурном и Стивом Байерсом, как с потенциальными претендентами на корону, Гордон еще хуже обходился. Оба подвергались с его стороны настоящему артобстрелу; министерства, ими возглавляемые, Гордон держал на голодном пайке. В 2005 году он потребовал отстранить Алана Милбурна от деятельности координатора выборов, а на его место поставить Дугласа Александера — тогда, дескать, так уж и быть, соглашусь участвовать в кампании. В 2006 году, в течение всего периода перемирия, Гордон изводил Тони требованиями не давать ходу Алану и Стиву Байерсу. Когда в 2002 году Тони сделал Чарльза Кларка председателем партии, Гордона чуть удар не хватил. Крайне не понравилось ему и продвижение Дэвида Милибанда, Джеймса Пурнелла и Пата Макфаддена, произошедшее в 2006 году; Гордон вполне справедливо распознал в этих троих представителей нового поколения блэритов — потенциальных претендентов на премьерский пост. Что касается Джона Рейда, его Гордон боялся по-настоящему. В результате постепенной «амортизации» внутри Кабинета Джон Рейд «продвинулся» за столом заседаний и помещался теперь рядом с Гордоном; ваш покорный слуга с наслаждением наблюдал недовольные гримасы, искажавшие Гордоново лицо всякий раз, когда Джон толкал речь. Джон, заметив очередную гримасу, мне подмигивал: дескать, глядите, как человек мучается. Со стороны Гордона столь беспощадное выживание потенциальных соперников было, конечно, ошибкой. У него не осталось в Кабинете ни друзей, ни сторонников. Гордона на дух не выносили и не упускали случая насолить ему.

Одной из причин слабости Гордона как премьера был тот факт, что его на этот пост не избрали. В поддержку Гордона выступала бы законность избрания, если бы он принял вызов и выиграл идейный спор внутри партии. Увы, Гордон полагал, что, если людям будет дозволено голосовать, они проголосуют против него; поэтому-то он и предпринимал все меры для удушения конкуренции в зародыше. Его курс я назвал «стратегией неотвратимости». Для подрыва репутации своих врагов — членов Кабинета — Гордон задействовал матерых политтехнологов Чарли Вилана, Дэмьена Макбрайда и Эда Воллса. Эти трое весь Кабинет держали в страхе. Гордон жаждал внушить своим коллегам: он — дофин, все права на корону принадлежат ему. Чарли Фальконер справедливо заметил: «Девяносто пять процентов членов Кабинета не сомневались, что следующим премьером станет Гордон Браун; из них девяносто пять процентов были против его кандидатуры». Даже Дуглас Александер, один из сторонников Гордона, в октябре 2006-го обронил: дескать, бороться-то за лидерство Гордон борется, а вот на выборах ему не победить, пока линию поведения не изменит.

Позиция Гордона вообще отличалась парадоксальностью. Он дистанцировался от Тони и их прежних отношений, но это как раз объяснимо. В конце концов, за десять лет премьер всем поднадоел, хотелось увидеть новое лицо и новый курс действий. Однако Гордон почему-то выставил на всеобщее обозрение собственные слабости и недостатки. Он, например, стал позиционировать себя дальновидным стратегом, в то время как все знали: Гордон — блестящий тактик в политике и по натуре задира, но разработка долгосрочных стратегий — не его конек. Гордон называл себя противником пиара, а сам нанял коварнейших пиарщиков, каких когда-либо знала британская политика. Гордон говорил, что он выше политики — и немало предпринял для создания весьма слабого «правительства всех талантов» [113] ; в то же время у него была репутация яростного защитника интересов своей партии, не приемлющего даже самых разумных предложений представителей других партий. Гордон обещал сократить — а на деле увеличил — количество политических назначенцев в Номере 10. Итак, Гордон выставлял свои недостатки на всеобщее обозрение; стоит ли удивляться, что они жестоко аукнулись ему во время премьерства? Слишком долго Гордон называл черное белым, а белое — черным, а поскольку это сходило ему с рук, он возомнил, будто и слабости Гордона исчезнут по Гордонову хотенью.

113

Термин связан с именем Уильяма Уиндхема Гренвиля (1759— 1834), 19-го премьер-министра Великобритании. С целью создать сильное правительство он объединил ведущих политических деятелей из разных партий. С тех пор термин используется для обозначения административного органа, в котором работают представители более чем одной партии. Один из примеров — британское коалиционное правительство времен Второй мировой войны.

Гордон никогда не задумывался, а что, собственно, он станет делать с властью; в этом — его самая серьезная и самая нелепая ошибка. Внутрипартийные выборы по крайней мере обозначили бы для него причину желания стать премьером и помогли бы определиться с программой. Странная ситуация: человек с младых ногтей жаждет некой должности, однако не снисходит до определения вещей, которые хочет изменить. В 2005 году Гордон сказал Тони, что план у него имеется, однако до ухода Тони он этот план не раскроет. По заявлению, которое в 2005 году Дуглас Александер сделал корреспонденту «Гардиан» Полли Тойнби, Гордон «кипит планами», однако, будучи спрошенным о конкретных предложениях, он вымучил лишь изъятие из школ автоматов по продаже газировки. На самом деле у Гордона был всего один план — сместить Тони. Еще в 2003 году Тони сказал что-то вроде: «Попомните мое слово, Джонатан, — наш Гордон станет «крайне осторожным» премьером; его деяния сведутся к дополнительным налоговым скидкам». Тони оказался абсолютно прав. Консерваторы имели все возможности построить выборную кампанию вокруг Гордона — блокатора реформ. Стань премьером любой другой член лейбористской партии — и в 2010 году никакая выборная кампания консерваторам вовсе бы не светила. Тогда, пожалуй, лейбористы остались бы у власти.

Просматривая свои дневники, я буквально на каждой странице натыкаюсь на упоминания о двух проблемах. Первая — это постоянные попытки уладить ситуацию с Северной Ирландией. Вторая — бесконечные перечисления необоснованных требований или нелепых действий Гордона Брауна. Сейчас трудно понять, почему Тони это терпел — и как у него хватало терпения. Ясно же: надо было сразу гнать Гордона в три шеи или по крайней мере угрожать увольнением в соответствующих выражениях, чтобы не заносился. Впрочем, сомнительно, чтобы Гордон в принципе мог не заноситься. Амбиции растравляли ему душу; остановить его было невозможно. Макиавелли справедливо отмечает: «Столь сильно обаяние власти, что жажда ее целиком охватывает человеческое сердце, и оно уж не оставляет амбицию, сколь бы высоко человек ни поднялся».