"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Но это самый крайний, теоретический случай.
Ибо буду я драться до конца.
Империя Единства. Ромея. Где-то севернее Нового Илиона. 4 октября 1918 года
– Дамы и господа, граждане и товарищи! Поезд дальше не идет!
Прозвучало на русском и греческом. Причем понятно было, что по-гречески этот офицер говорит пока плохо. Однако смысл сказанного был ясен всем присутствующим, вне зависимости от этнической принадлежности и вероисповедания оных. Пассажиры тут же обеспокоенно-возмущенно зашумели, обмениваясь репликами на разных языках Земли Обетованной. Тем временем бравый поручик в форменной
Дождавшись, когда нервная тишина все же была установлена, офицер козырнул и громко сообщил по-русски, не размениваясь на другие языки:
– Офицер Империи Единства поручик Иванов, честь имею! По приказу Ее Императорского Высочества Местоблюстительницы Императорского Престола Ромеи великой княгини Ольги Александровны, в провинции Троада введено особое эпидемиологическое положение. В Новом Илионе и ряде мест округи отмечены многочисленные очаги заражения «американкой». Въезд и выезд из провинции Троада закрыт. Введен всеобщий карантин. Согласно статье 15-й Правил о местностях, объявленных на особом эпидемиологическом положении, а также на основании статьи 21-й Положения об управлении войсками в условиях особого эпидемиологического периода, на дорогах Троады установлены блокпосты, вокруг очагов заражения выставлено оцепление. Любые попытки покинуть район карантина будут решительно пресекаться, вплоть до применения оружия. Пассажиры, имеющие постоянную регистрацию на территории провинции Троада, после прохождения установленного законом карантина, смогут проследовать к месту своего проживания, остальные пассажиры сейчас будут возвращены этим же поездом обратно к пункту отправления или на любую другую предыдущую станцию по пути следования состава.
Иван Никитин даже присвистнул. Да уж, не было печали! Похоже, накрылась его командировка медным тазом, и в Новый Илион ему не попасть! Неужели ситуация настолько ухудшилась за столь короткое время?
Впрочем, все это сейчас не имеет никакого значения. А значение имеет только тот факт, что он застрял в этом вагоне прямо на границе между Вифинией и Троадой.
Поручик меж тем продолжал:
– Еще раз напоминаю, что если кто-то чувствует в себе симптомы болезни, тому необходимо вызвать к себе доктора или фельдшера из бригады скорой помощи Императорской Службы Спасения. Вся необходимая и возможная помощь будет вам оказана по вашему месту жительства или пребывания. Помните о том, что скученность и толпы, в том числе и в приемных отделениях больниц, являются одними из основных мест заражения. Избегайте любых толп, а тем более базаров, вокзалов и прочих мест, где можно легко поймать заразу.
Офицер обвел притихший вагон своим отеческим взором и весело подвел итог своей проникновенной речи:
– И, вообще, сидите дома, господа!
Империя Единства. Россия. Московская Губерния. Императорская резиденция «Марфино». Кабинет его величества. 4 октября 1918 года
– Да!!!
Появился мой начальник Канцелярии генерал барон Николай Врангель.
– Ваше императорское величество! Прибыл председатель правительства Российской империи генерал от артиллерии граф Маниковский. Вот подготовленные бумаги. Еще доставили заказанную вами книгу Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир». И в приемной его светлость светлейший князь Илионский.
Принимаю книгу, папку с документами и киваю.
– Что ж, запускайте по старшинству.
Барон склоняет голову и покидает мой кабинет. Его тут же сменяет светлейший
– Привет, пап!
Целую мальчика в лоб.
– Привет, сын. Как дела?
– Нормально. Флигель просто отличный, моя банда в полном восторге!
Усмехаюсь.
– Наслышан о том, как вы там куролесили до полуночи.
Сын небрежно отмахивается.
– Но было же здорово! И мы, кстати, не так уж и шалили. Вели себя достаточно скромно и тихо.
Киваю, улыбаясь.
– Да-да, я же говорю – весьма наслышан. Весьма! Ладно, по крайней мере, флигель не сожгли и на том спасибо. Какие планы на день?
– Конный выезд. Я забежал поздороваться. Лошадей нам уже седлают.
– Лошади – дело хорошее. Только после выезда стекло вставьте.
Георгий изображает непонимание.
– Какое стекло?!
– То самое. А если сожжете флигель, то будете помогать строить заново. За удовольствия надо платить.
Мальчик шмыгает носом и кивает.
– Хорошо, пап.
Хлопаю его по плечу и усмехаюсь:
– Ладно, гуляйте. Каникулы есть каникулы. Надо же вам что-то будет рассказывать в своем Звездном лицее.
– Пока, пап!
– Про стекло…
– Я помню, пап!
Георгий чмокнул меня в щеку и скрылся за дверью.
М-да. Никакого тебе пиетета перед священной особой. И смех, и грех!
Что с того, что он, рожденный от неравнородного брака, не может наследовать престол? Разве это отменяет тот факт, что он – официальный сын всемилостивейшего государя императора? Пусть корона Георгию не грозит, но ее сияние озаряет и его. Кровь монарха священна.
Кровь монарха…
Милость небес и проклятие, которое будет преследовать его всю жизнь. Как в тот день, когда обезумевшие от наркоты революционеры-дезертиры убили на глазах мальчика его мать. Убили только за то, что она была женой нового императора.
Забудет ли это Георгий? Очень я в этом сомневаюсь. Но надо как-то дальше жить.
И нести свой крест.
Эх, многодетный я папаша. Двое собственных детей, плюс еще два сына моего прадеда, которых он заделал еще до моего появления в его теле. Причем один сын, который граф Брасов, а ныне светлейший князь Илионский, – сын официальный, а вот второй, который маркиз Михаил Васильевич Ле-Блосьер, барон Мостовский, – сын тайный. И при этом – друг моего сына Георгия. К тому же он еще и мой дед. В общем, как-то сложно все. Так все переплетено, что…
…Как там баронесса Мостовская поживает? Надо будет уточнить.
– Ваше Императорское Всесвятейшество и Величие! По вашему повелению, Высочайшая аудиенция милостиво дарована председателю Совета Министров Российской империи генералу от артиллерии его сиятельству графу Алексею Алексеевичу Маниковскому!
Статья профессора К. Э. Циолковского, профессора Императорского Константинопольского университета, в журнале «Освобождение – молодежи». 4 октября 1918 года
Коллеги!
Так обращаюсь я к нынешней молодежи, поскольку уверен я в том, что мы с вами единомышленники и одинаково не представляем себе возврат в прошлое нашего Отечества.
Ко мне часто подходят после моих лекций, задают различные вопросы. И одними из самых часто задаваемых являются вопросы: «Когда человечество сможет полететь в космос, когда мы будем на Луне, и главный, – как стать космонавтом, и как нужно к этому готовиться?»
Посему со страниц столь уважаемого издания я постараюсь дать несколько ответов на эти и другие вопросы. Начнем с основного.