"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Глаза местоблюстительницы сузились:
– Кто это «вы», позволь уточнить?
– Ты и несколько человек в Москве во главе с Маниковским! Ты что, думаешь, я не знаю, что Маниковского несколько раз сватали в диктаторы, и при мне, и при Мише! И вот теперь час пробил, да?
Великая княгиня тяжело глядела на бывшего монарха. Наконец, она подвела итог встречи:
– Что ж, Ники, ты не оставляешь мне другого выбора. Я – не Миша. Ты стал просто опасен.
Тот не остался в долгу:
– Довольно! Я не желаю оставаться здесь больше ни одной минуты!
Улыбка.
– Куда же ты поедешь? Ночь на дворе.
– Я не желаю ничего слышать!!! Изволь приказать подать мой автомобиль!
Печальная
– Ну что ж, воля твоя. Значит, быть посему…
ИВАНОВУ-РАЗУМНИКУ [140]
Многоуважаемый Разумник Васильич! (так в оригинале. – В. С.)
140
Текст Виталия Сергеева.
Простите, ради бога, за то, что не смог Вам ответить на Ваше письмо и открытку. Так все неожиданно и глупо вышло.
Третьего дня вернулся с кандидатской гастроли своей в Рязань. На обратном пути заехал к родным в Константиново и забрал в Москву известную Вам Кашину. У нас соседские крестьяне бузят, вот и повез с детьми к мужу. Впрочем, не мне Вам о настроении мужика сейчас рассказывать.
В поезд сел со скандалом. Обер-кондуктор [141] хотел нас с детьми усадить в третий класс смешанного вагона, и даже мое кандидатство думское не помогало. Но тут счастливо встретился нам едущий от Вас Питирим [Сорокин] и приютил всем табором в своем купе. От него и узнал о Ваших приключениях.
141
Тогда так называли начальников поезда.
В Москве на вокзале я сдал Кашиных главе семейства, а сам с вокзала направился с Сорокиным извозчиком. Надеялись мы, оставив по домам вещи, завезти по нашим штабам результаты наших разъездов. Погода была считай что зимняя. Только сев в счастливо подвернувшегося пролетку [142] голубчика [143] , узнали мы о болезни государя, набросившись на полученные от продрогших мальчишек-разносчиков «Русское слово» и «Московские ведомости».
142
Крытая конная повозка.
143
Элитные извозчики, бравшие богатых клиентов. Название их произошло от знаменитого кучерского выкрика: «Эх, голуби!».
Новости нас обоих удручили. Я сказал, что мы, социалисты, теперь точно победим, но пирровой будет победа. Питирим же сказал, что теперь уверен, что Дума будет за освобожденцами, но тоже будет эта победа пирровой. Народ наш болящих, мол, сильнее любит. За Его людей как за Него самого сейчас голосовать будут. То, мол, теперь ему по привезенным от Вас бумагам видно. Еще мы с Питиримом, пока ехали, сошлись еще в одном: без государя может не быть выборов в Думу.
Питирим решил остаться пока дома, а я, заехав на полчаса к себе, тем же извозчиком поехал в наш штаб. Здесь меня и взяли на карантин, как бывшего на встрече с государем перед моим отъездом. Сразу вспомнилось мне: на той встрече уже бледный Он был.
Лежу в больнице. Верней, отдыхаю. Не так страшен черт, как его малютки. Я даже не кашляю. А синь была слегка с дороги и холода, так что дома кутнул стопки три с досады за здоровье государя. Через 8 дней выйду здоровым. Теперь главное здесь не заразиться. Вы тоже там в тамбовском карантине крепитесь. Кого хочешь с него грусть возьмет.
Здравы будьте.
Жму Вашу руку.
Личное письмо императрицы Единства Марии Викторовны императору Рима Виктору Эммануилу. 6 октября 1918 года
Дорогие папа и мама!
Спасибо за письмо поддержки и предложение помощи. Но от помощи силой я вынуждена отказаться. Пусть даже союзные войска, но это все равно войска оккупантов. Я никогда на это не пойду. Я не боюсь крови, но боюсь презрения своего народа.
Молитесь за меня, за внуков и за выздоровление Михаила.
Мраморное море, яхта «Царевна»,
6 октября 1918 года.
P. S. Судить и карать русских могут лишь русские. Я – русская. И я пойду до конца.
Империя Единства. Ромея. Константинополь. Проспект Победителей. 6 октября 1918 года
Длинный черный автомобиль выехал из ворот Малого Императорского дворца и растворился во тьме ночи, направляясь обратно к набережной Босфора. Высокая ограда дворцового парка, еще более высокие черные деревья, закрывающие даже свет далеких звезд.
Сегодня новолуние. Ни зги не видать.
Лишь фары шелестящего своими шинами авто выхватывали вдруг то кусок мостовой, то куст, то дерево, то стоящий поперек дороги черный автомобиль. Увидев впереди препятствие, автомобиль с бородатым пассажиром замедлил ход, а затем и вовсе остановился метрах в двадцати от машины, которая перекрыла дорогу.
Начальник охраны озабоченно приказал разворачиваться и возвращаться во дворец, но тут из кустов выскочили четыре черные фигуры и открыли шквальный огонь из автоматов, затем в салоне что-то бахнуло и задымилось, вокруг автомобиля произошла какая-то возня, еще выстрелы, кого-то куда-то понесли, кого-то куда-то впихнули…
Спичка полетела в облитый бензином салон, и машина, вспыхнув, начала быстро разгораться. Еще несколько очередей, посыпались стекла, завыл пробиваемый пулями металл, заскрежетал жалимый свинцом мотор. Еще несколько мгновений – и место побоища оставил и перекрывавший проезд автомобиль, и несколько мотоциклов, спрятанных ранее в окрестных кустах.