Новый Мир (№ 1 2006)
Шрифт:
— Я же тебе говорил, Нюша! Я всегда знал, что вырастил героя! Моя кровь! Моя школа! Моя порода! — восклицал Александр Михайлович, выпивая у себя на кухне “за подвиг разведчика” и впервые за долгое время чувствуя полное демократическое раскрепощение.
Потом Тёма, по-прежнему не хотевший воевать за “сохранение государственной целостности РФ”, поступил в аспирантуру и, обеспечив себе пацифистское будущее на несколько лет вперед, занялся изучением истории современных радикальных партий. В списке источников аспирант Рутман с гордостью ставил ссылку на секретные архивы ФСБ.
14
Однажды
— Звезда моя! Я так и знала, что когда-нибудь мы с тобой встретимся! — защебетала “матушка”, извиваясь всем телом, затянутым в джинсу, и прижимаясь к Никите. — У тебя взгляд — как у закоренелого натурала! Что, у меня нет никакой надежды? Ну ладно, пойдем тогда кофе выпьем, я тебе расскажу одну страшную историю!
Никита невольно подумал, что страшная история касается Яськи, и позволил “матушке” завлечь себя в кафе. Но история, конечно, касалась самой “матушки”, которую, как выяснилось, звали Гриша.
— Да не бойся ты, я тебя не съем! Я хочу тебе это рассказать! Я слабая женщина и очень напугана! А ты сильный мужчина — должен меня успокоить и дать совет! — Гриша вертелся на стуле и по привычке стрелял глазами направо и налево.
Стрельба, впрочем, ничуть не мешала его повествованию. Правда, Гриша был человек увлекающийся, и поэтому, пока он добрался до самой истории, Никита невольно узнал тысячу и одну подробность интимной жизни “матушки”.
— Сегодня утром, перед тем как все это случилось, я в церковь ходила, там у меня любовник дьячком служит. Ну, значит, потрахались мы с ним...
— Что, прямо в церкви?
— В подсобке, — скромно потупился Гриша. — Ты только не рассказывай никому, батюшка мой к духовным особам сильно ревнует, однажды чуть не прирезал меня, когда с одним алтарником застукал. А если я с кем-нибудь светским — ничего, сквозь пальцы смотрит, говорит, это не измена, а так, мелкий блуд, и тут же грех отпускает…
Никита попытался убежать, но “матушка” вцепилась в него мертвой хваткой и усадила обратно.
— Ну, не сердись, зайка, сейчас я тебе самое главное расскажу. Есть такой сайтик один, где мы… — “матушка” многозначительно повела накрашенными глазами, — где мы оставляем объявления, когда хотим с кем-нибудь познакомиться. Недавно я туда написала, разрекламировала себя во все щели и телефон свой оставила. И вот вчера звонит мне какой-то приятный мужской голос. Прочитал, говорит, ваше объявление, хочу встретиться, буду ждать там-то и там-то на желтой “десятке”. Я, разумеется, согласилась. Сделала себя красивой, забежала к Максимке в церковь — за вдохновением — и пошла. Смотрю, стоит желтая “десятка”, а в ней — двое. Ну, думаю, чем больше — тем лучше, и села в машину. А они, хлоп, на кнопочку нажали и все двери заперли. А сами — быки такие накачанные, и вид у них совсем не предвещает тепла и ласки. Я испугалась, говорю, насиловать будете? А они так вежливо мне отвечают: “У нас, Григорий Александрович (я опупела, меня так никто никогда не называл!), на самом деле есть к вам предложение, но оно отнюдь не сексуального характера”. И суют мне в нос какие-то корочки. Я прочитала, и у меня глаза вывалились от страха. Там написано “Федеральная служба безопасности”!
Никита, до этого
— И началось! Они мне говорят, вы, мол, Григорий Александрович, имеете обширные связи, знакомства во всех слоях общества, разные люди через вас проходят… так и сказали, что через меня проходят! Бесстыжие хари! Так вот, говорят мне быки, мы хотим, чтобы вы нам сообщали о всяких депутатах, членах правительства, бизнесменах крупных, звездах шоу-бизнеса, буде таковые на вашем пути попадутся… А что, спрашиваю, сообщать-то, я же девушка легкомысленная, хорошо, если имя успею спросить, а так и имени не знаю, не то что государственных тайн. Они ржут и отвечают: государственные тайны мы сами знаем, от вас нам нужна совсем простая информация: кто из известных людей… Тут они замялись, видимо, слово подбирали корректное, ну, чтобы не пидорами называть, а потом родили: принадлежит к сексуальным меньшинствам!
— И как, ты согласился… согласилась? — Никита запутался в окончаниях и залился краской.
“Матушка” погладила его по руке и одобряюще улыбнулась:
— Я дурочку включила. Не знаю никого, говорю, я ведь девочка дешевая, на панели работаю, а какой депутат на панель пойдет… а они не отстают. Полчаса меня пытали. Я уж себя всю с ног до головы помоями облила, грязью обмазала, а они все не отстают, у нас, говорят, о тебе совсем другие данные… Я к Аполлону посоветовала обратиться. Пусть, думаю, эту истеричку два чекиста в желтой “десятке” посношают, посмотрю я на нее после этого, как она будет свою толстую морду в гримасу английской королевы складывать! Только так и отвязалась! Больше не буду в объявлениях свои телефоны оставлять!
— Ты думаешь, они твой телефон в объявлении нашли? — спросил Никита наивную “матушку”.
Гриша поперхнулся и с ужасом воззрился на него. Никита понял, что, вместо того чтобы утешить, перепугал “слабую женщину” окончательно, и попытался отшутиться:
— Может, ты им сам оставлял когда-нибудь, ты ведь даже имен не помнишь, а они маскируются хорошо, такая у них профессия…
— Нет! — “Матушка” чуть не плакала. — Я эти гнусные рожи никогда не забуду! Я их точно первый раз в жизни видела!
Потом Гриша справился с собой и решительно заявил:
— Все! Бал закончен! И пока тыква не превратилась в тампон, Золушка сваливает, теряя туфли! Буду делать загранпаспорт, у меня в Норвегии — давняя любовь, в гостинице ночным портье работает. Поедем вместе?! Политическое убежище получим, как гонимые представители сексуальных меньшинств. А?
Никита вежливо отказался.
15
Катастрофа случилась, как всегда, неожиданно. Это были рядовые восхитительные смешные три дня с Яськой. Когда она (редкий случай) выключила мобильник и никуда не порывалась уйти.
Каждый вечер они шли гулять. Курили траву в парке, на глазах у флегматичных мамаш, выгуливающих свои коляски, и целеустремленных конькобежцев, что озабоченно бороздили замерзший пруд, как будто потеряли там какую-то важную вещь.
Белый фонарь выхватывал из зимней метели развеселую Яську в съехавшем набок берете, говорившую Никите: