Новый Мир (№ 1 2006)
Шрифт:
И люди, почти неразличимые раньше сквозь суету каких-то ненужных, посторонних им движений, вдруг замерли и стали собой. И смотрели на себя, не веря, что все так просто, и радуясь тому, что это произошло.
Никита мог взять любую судьбу и увидеть ее во всех подробностях. Например, он узнал, что у Эли умер отчим, насиловавший ее в юности. Эля неожиданно для себя поехала на похороны, да так и осталась в Одессе, вдруг помирившись со всей своей многочисленной родней.
Никита видел, как Эля стояла на маленькой мощеной площадке в самом начале Дерибасовской улицы и кормила разумных одесских
Таисия Иосифовна, надев тяжелые учительские очки, читала пухлую тетрадь с первым романом Вани Вырываева. И по привычке исправляла красной ручкой грамматические ошибки. А Ваня, что-то бормоча себе под нос и отдуваясь, тащил от колодца полное ведро воды, ставил его в сенях у Таисии Иосифовны и усаживался на крыльцо поразмышлять. Припекало. И отец Андрей, убедившись, что его никто не видит, бежал вприпрыжку к коровнику, размахивая руками и во все горло распевая песенку Олега Скрипки про то, что “весна придэ”.
Гриша с Юнкером сидели верхом на церковной крыше и крепили кровельные листы. Они наблюдали за весенней пробежкой батюшки и хохотали, сжимая коленями нагретую жесть, чтобы не свалиться.
А скотница Настёна, запрокинув голову и загораживаясь ладонью от слепящего солнца, смотрела на них с крыльца колхозной конторы, лениво выбирая, в кого бы влюбиться.
Яся стояла рядом и терпеливо ждала, пока Никита рассматривал чужие жизни. У Никиты не получалось самого главного. Не получалось составить из них единое целое. Сложить все русские истории в одну, большую Историю. Последнее усилие обобщения никак ему не давалось. Человеческие судьбы, слова и поступки существовали автономно и самостоятельно, упрямо разбегались в разные стороны, и не было в них никакой общей логики, только хаос и своеволие.
— Ты просто не туда думаешь, — сказала Яся. — У тебя в голове уже есть результат, который ты хочешь получить. Вот он и не получается. Ведь не это должно получиться.
Никита действительно увидел у себя внутри государственную карту Российской Федерации, выученную наизусть по затрепанным учебникам географии, пропечатанную в памяти со всеми разноцветными регионами, жилами железных дорог и синими венами рек. И понял, что пытается уложить свою мозаику именно в эту форму. Хотя на самом деле — Никита вдруг услышал настойчивый гул голосов — очертания должны быть совсем другими.
Никита доверился звучавшему внутри него хору и отпустил все прозрачные кубики льда, которые держал в руках. Истории вздрогнули и поплыли, перегоняя друг друга, сталкиваясь, вставая на ребро.
Никита больше не нес в себе траектории встреченных на пути людей. Ему стало легко и пусто, как будто весенний сквозняк проветрил его насквозь на вершине какого-нибудь пригорка, оттаявшего с солнечной стороны.
И тут он безо всяких усилий увидел силуэт, в который сложились разрозненные штрихи. Плоская карта ожила и задышала всеми своими лесами, зашевелила синими тенями на снежных полях, замахала крыльями черных грачей, загудела поездами, подходящими
Яся гладила его по голове и говорила:
— Вот видишь, все просто. А ты боялся.
Никита улыбнулся и вдруг почувствовал, как брешь, пробитая в его одиночестве много лет назад, затянулась. Точнее, заполнилась. Яся была рядом. Вокруг и внутри. Наконец настоящая. Свершившаяся. И он почему-то знал, что это уже навсегда.
Никита умер в тюремной больнице, улыбаясь так, как будто бы знал тайну. Которую невозможно разболтать. Потому что незачем.
1 Как пройти в следующий бар? (англ.)
2 Мы вас не понимаем! Мы из Чикаго! (англ.)
Бескорыстный эрос
* *
*
Г. Г.
Мне об этом сказал философ: “Вы так
удивляетесь, а ведь при всех режимах,
чтобы Россия вовсе не развалилась, ее, как свиток,
увивают пелены связей нерасторжимых”.
Вся — в любовях вечных и безответных,
вся в порыве, в буйстве, в стремленье, в тяге,
в тайнах, клятвах, кладах, словесах секретных,
взорах — через степи, вздохах — сквозь овраги.
Вся она, выходит, как бы сплошь — разлука,
ибо страсть ее — без отклика, роковая,
и стрела любая, пущенная из лука,
попадает мимо, каленая и кривая...
Этот любит ту, а та? А та — иного,
а иной — такую: в иноческое оделась.
Чтоб сверкал на всем пространстве воздуха ледяного
бескорыстно Эрос.
Коллекция ангелов
Песня для шарманки
Я ангелов вижу прекрасных: их вид благолепен и свят,
они у меня в кабинете на шкафчике книжном стоят.
Фарфоровый и оловянный, фаянсовый и нитяной,
и бронзовый, и деревянный, и глиняный, и шерстяной.
Есть каменный ангел, стеклянный, и есть — с простодушным лицом,