Новый Мир (№ 1 2009)

Журнал Новый Мир

Не в отменном его мастерстве сейчас дело, хотя, опережая себя, замечу, что Губайловского-лирика вы без труда расслышите и в его литературных статьях (свежий пример — недавний отклик на стихотворный сборник Сергея Гандлевского). Действительно, кто сейчас решится внутри рецензионных впечатлений вдруг круто остановиться и признаться в своем оцепенении, рождаемом горячей читательской благодарностью?

…Дело в беспощадности к себе и в договаривании почти всего до конца. Местами ты словно бы заглядываешь в личный, не предназначенный для чужих глаз дневник, записанный так, что не соответствовать ему — невозможно.

Многие стихи Губайловского — это невольное испытание читателя ответной честностью.

И тогда захватившее, очаровавшее тебя трагическое стихотворение ты переживешь как собственный опыт. Здесь по большей части все очень грустно и открыто, как ножевая рана. Это совсем не лирика «прямого высказывания», но — прямого действия, равного усилию самооценки. И пусть на одной из презентаций я, наверное, излишне «красиво» назвал героя многих этих стихов сегодняшним «русским Гамлетом», отважно проживающим бесконечный пир во время чумы (и чуму во время пира), — останусь, пожалуй, при вырвавшемся сравнении, что-то в нем есть.

А еще найдите и прочитайте стихотворение «Подробный анализ мыслей и по­­ступков героя…»:

Нет выше таланта таланта труда.

Душа твоя, словно долбленая чаша,

наполнится влагой, быть может, горчайшей.

Пока еще можно вернуться туда

путем не прямым, но, возможно, кратчайшим

туда, где поселок прибило дождем,

спасибо на том.

 

Мата Хар и. Пудинг из промокашки. Хиппи как они есть. М., «Форум», 2008, 192 стр.

Я знаю, кто написал эту книгу с празднично оформленной обложкой — под настоящие хипповские джины (джинсы). Ее зовут совсем не «Мата Хари», однако на этих страницах могут звать только так, а не иначе. «Автор книги — не сторонний исследователь с микроскопом в руках, но сам представитель Цветочного племени. Эта книга — подробный отчет о многолетнем полевом эксперименте, смело поставленном на самом себе». Убежден, это ее собственная рукотворная аннотация.

Более заботливого отношения к читателю и представить нельзя. Мата Хари не поленилась на нехилые экскурсы в историю, культурологию и современную музыку. Она подключила и подробный лексический словарик. Не позабыла и о самых обыденных определениях-состояниях, вроде «отходняка» и «выфакиваться». Но опять же не в этом дело.

Читая по второму кругу, я постарался всей этой заботливой аранжировки не замечать и погрузился в роман-признание. Речь о памятливой признательности своему прошлому, о трагической и счастливой любви, которая не прекратилась и не может никогда прекратиться, потому что она — в судьбе.

А вообще — это лучшая (а для меня — и единственная) настоящая книга об отечественных хипах. Имейте в виду, они еще собираются в день защиты детей.

В том числе те, кто выжил, как и сама Хари.

 

+ 1

Владимир Николае в. Русский дьявол. Водка в судьбе России.

М., Издательство НЦ ЭНАС, 2008, 304 стр. («Зеркало истории»).

Я прямо-таки вижу, как директор того или иного ликеро-водочного завода дарит эту старательно-компилятивную книгу партнерам на деловых переговорах — вместе с подарочным экземпляром

своей продукции. А ведь «гонят» подобные книжные «напитки» из чужих человеческих судеб и всегда будут гнать, спрос не иссякает. Впрочем, название, кажется, точное.

– 1

…И все-таки это лучше, чем бессовестно-пошлое сочинение Ромы Воро­нежского «Пейте водка» (М., «Гаятри», 2007, 206 стр.). Три тысячи экземпляров несмешной халтуры, плохо замаскированной под усредненное постмодернистское письмо.

[21] См.: «Новый мир», 2004, № 3 и 2006, № 3, 11.

[22] Возможно, это достигается еще и тем, что составители самым естественным образом вводят в книгу себя, и тема поневоле расширяется до романного пространст­ва. «Крепость над бездной» — это ведь и путешествие во времени, поиск свидетелей и неизбежные драмы сегодняшней жизни. Так, много страниц посвящено общению Елены Макаровой с колоритнейшей Маргит Зильберфельд, которая была в Терезине девочкой-подростком. Их сегодняшние отношения постоянно находились на грани разрыва, в том числе и потому, что автор «Крепости» параллельно общалась с «злейшим врагом» Зильберфельд, уже упомянутой актрисой Навой Шеан, угасавшей от рака. Встречи Маргит и Макаровой, их жаркие разговоры — готовая проза.

[23] Арсеньева Анна. Мой муж — Володя Арсеньев. — «Рубеж», Владивосток, 2006, № 6.

[24] «Моя статья о Тынянове, — писал Чуковский директору Гослитиздата Косолапову весной 1965 года, — выходит не первый раз. В каждом издании упоминается Оксман. Если в новом издании это имя будет изъято, читатели заметят его отсутствие и сделают неприятные умозаключения о Вас и — обо мне».

Однако в издании 1967 года имя Оксмана было изъято.

КИНООБОЗРЕНИЕ НАТАЛЬИ СИРИВЛИ

«Самый актуальный фильм года»

е успели стихнуть аплодисменты в зале «Kodak Theatre», где Этан и Джоэл Коэны получили четыре Оскара за фильм «Старикам здесь не место», как неутомимые братья выпустили еще более парадоксальную, убойную и мизантропическую картину, на сей раз в жанре бурлескной комедии, — «Сжечь после прочтения».

Уже в самом названии таится двусмысленность. «Burn after reading» — технический термин, обозначающий «записать диск». Но дословный перевод с его шпионскими коннотоциями тоже имеет значение, ибо весь фильм — парадоксальная смесь бытовухи и тотальной конспирологии.

Парадокс, вообще, ключевое слово в определении стилистики этой картины. Парадоксально тут все — кастинг, сюжет, жанр, структура повествования, провоцируемые авторами зрительские реакции… И сделана она намного хитрее, чем «Старики», где Коэны ставили под сомнение голливудский миф, просто разрушая в последней трети фильма тщательно выстроенную жанровую конструкцию вестерна. В новой их работе перед нами — настоящее минное поле, где система заданных зрительских ожиданий взрывается беспрестанно и в самых невероятных местах.