Новый Мир (№ 1 2010)
Шрифт:
— Еще бы!
— А ты любишь жизнь?
— Да.
— Я, Валентин, очень-очень люблю жизнь.
— Я заметил. — Он подсмеялся.
Зинаида едва не обиделась. Есть минуты, когда мужчина и женщина говорят серьезно. Есть минуты, когда нельзя подшучивать… Потому что в особые такие минуты и обновляется личная жизнь… обновляется смысл личной жизни. Она где-то читала… Она запомнила. Есть ведь и такая
— Ты, Зинаида, права. Ты умница. Ты молчунья и тяжелодум, но ты умница. Смысл жизни сейчас еще как обновляется! Для меня особенно…
С каждой нашей ночной минутой… Где там она — твоя выпивка?
— Знаешь, мало. Водка. С праздника остатки, всего-то стакан...
— Вот и славно. По полстакана!
Когда они выпили, когда лежали рядом, он вновь объяснял ей магическое действие кольца. Заново лаская, Валентин подбирался все ближе. Он словно бы чего-то от нее ожидал. Жарко дыша. Ага!.. Она опять должна держать колечко в руках, когда он будет с ней. Все время держать колечко в руках… Думая о любви. Нет, не просто держать, а надевать кольцо на свой указательный. Надевать и снимать. Надевать — и опять снимать... Он объяснял и все больше придавливал ее мускулистым телом.
— Надевать, что ли?
— Погоди.
Он завел ей руки вверх. Ей за голову.
— Ну, Зиночка, давай.
— Что? — спросила она.
— Как что… Надевай на палец.
Она надела и в тот же миг ощутила входящее в нее тепло. Вот.
И опять… Она поняла. Когда она надевала кольцо, его тепло входило в нее. Еще. И еще. Валентин задышал, задвигался. Стало жарко.
Как старательно, как прилежно она поначалу следила! Закинувшая руки за голову, она там вслепую нанизывала кольцо себе на палец. Наощупь. То надевала — то снимала. Туда-сюда… Уже сбиваясь с ритма… И не всегда совпадая с дергаными ударными движениями мужчины. Солнце вспыхнуло где-то в межглазье. Да, наверное магия… Это она… Стало совсем хорошо, Зинаида вскрикнула и отключилась. Уже забыв про желтое колечко.
Но и он не настаивал. Оба лежали теперь в забытьи. Рядом с ней было уже не горячее, но надолго и надежно теплое, сильное его тело.
А ранним-ранним утром задуло на нее свежим холодком. Как раз с того боку… Его не было рядом. Как так?.. Он же не мог сам выйти, ключи у нее... Она выскочила налегке к дверям, ревниво глянула там и здесь.
Почему не дождался, когда она проснется? Когда сделает ему утренний чай?..
Увидела на своем пальце поблескивающее кольцо. Нет, нет, ей не приснилось… вот оно.
Ой! ой!.. В те ритмичные
Кольцо оплыло кожей с обеих сторон. Оно почти утонуло. Едва желтело.
Валентин появился, выйдя из душевой. Спокойный сильный мужчина. Сытый… Он так старательно причесывался. Он был одет, готов уйти, и Зинаида, заторопившись, не знала, как и чем удержать. Показала ему кольцо: мол, не сходит с пальца.
— Это испуг. Это от испуга. — Он прихватил кольцо двумя пальцами. Как клещами. И, не дергая, плавно стянул его.
И снова его ей надел.
— Носи на память.
— Дорогое?
— Нет.
Облегченно вздохнув, Зинаида подумала: а пусть и впрямь на пальце. На указательном… Пусть его сидит, пусть мерцает, будет что вспомнить!
Стоя у зеркала, она засмотрелась на отражение своих рук — неплохо, даже красиво!
Валентин тоже глянул в зеркало. При этом он вслух размышлял — он озабочен… Опять на каждой улице мент с автоматом... С картинкой...
С рожей... Составленный фоторобот... Видала такое?.. Не так сильно, как вчера, но он озабочен. Разве она не слышала, что среди ночи опять был недалекий выстрел. Один… Один, Зина, но все-таки выстрел был.
Возможно, плаща экстрасенса в качестве личной жертвы было маловато. Было недостаточно. Что еще?.. Нужно, Зина, что-то совсем личное. Близкое... Свое.
Зинаида ойкнула.
— Да, Зина… Да… Волосы! — вскрикнул он.
Взяв с полочки ножницы, он снял свою чудесную светлую челку. Как смахнул. Двумя-тремя быстрыми смелыми движениями… Затем еще одним движением. Еще на чуть.
Зинаида вновь ойкнула. Какая жалость! Да, да, оставшийся надо лбом короткий ежик был тоже ему к лицу, — неплохо, ничего не скажешь, но загубить такую красоту!
Он велел ей собрать упавшие волосы. Аккуратно. Нет, это нельзя выбросить в мусор — не надо, Зина, это очень личная жертва.
Так что же ей с ними делать? Собрать?.. Да, да, она поняла. Собрать остриженные волосы в одну кучку. Зажать в кулаке и на улицу… И что дальше?
— И развеять по ветру, — сказал он. И поправил себя: — Рассеять.
Улыбнулся.
Зинаида еще и еще пыталась его запомнить… улыбку… слова.
— Рассеять? — переспросила про волосы.
— Да. По ветру.