Новый Мир (№ 4 2007)
Шрифт:
Когда-нибудь, довольно, к сожалению, скоро, когда гроб последней совхозницы пронесут мимо подъездов восемнадцатого дома, грань между городом и деревней в Люблине окончательно сотрется. Дымкой в памяти останутся песни под окном, исчезнут застолья, пересуды. У нас никогда уже не будет этих бабушек…
Изюм
Ну да, ну вот так получилось, что нету у меня домашнего телефона. Примерно год после переезда я чудовищно страдала от отсутствия Интернета. Ведь я не просто в нем работаю, я в Сети живу. И если связь с внешним миром мобильный телефон еще худо-бедно обеспечивал, то условий для жизни и работы — никаких.
В тот вечер, когда на досочке объявлений у подъезда я обнаружила сообщение о том, что тут есть некто “Изумруд-сервис”, заинтересованный в клиентах, я была готова встать на колени перед этим клочком бумаги и рыдать от счастья. Восемнадцатого октября 2003 года у меня в квартире появился выделенный Интернет, и с тех пор я стала проклятьем “Изумруда”, который местные жители прозвали “Изюмом”.
Проблема в том, что на моем компьютере стоит “Миллениум” — система ни с чем, кроме меня, не совместимая. Как только изумрудовцы пытались провести какие-то технические усовершенствования, мой компьютер тут же давал сбой, я звонила в “Изюм”, поднимала всех сотрудников на уши и требовала, чтобы мне немедленно починили эту штуку, потому что мне, как всегда, статью надо было сдать еще вчера, а ровно в эту самую секунду я жду очень важного письма или сообщения по аське. Дежурный обреченно вздыхал и говорил кому-то, что звонит Миллениум. С тех пор так и представляюсь — это вам звонит сумасшедшая с Миллениумом. Уже потом, когда я познакомилась с одним из руководителей “Изумруда”, Алешей, он мне сказал, что каждый раз, запуская систему, он затаивал дыхание, ожидая, откликнется ли Миллениум или нет. И каждый раз Миллениум не откликался.
А еще у них постоянно что-нибудь падало и портилось. Ну, натурально, недели не проходило, чтобы на полдня-день Интернет не вырубался. На мои вопли ребята стойко отвечали “скоро связь наладится”, не объясняя причин поломок, так что я, относящаяся к любой технике как к магическим предметам навроде хрустального шара, неизменно приписывала все поломки ненадлежащим метеоусловиям. Как хорошо ничегошеньки не понимать в технике! Не работает? Значит, снег, или дождь, или жарко — провода перегрелись.
Когда я первый раз пришла в “Изумруд”, его офис делил помещение с компьютерным залом. Пришла я туда примерно часов в двенадцать дня и обнаружила, что компьютерный зал под завязку набит мальчишками, режущимися то ли в “думца”, то ли в какую другую стрелялку. Я — к Алеше: считаю, дескать, недопустимым, что дети прогуливают школу. Алеша посмотрел жалостливо, вздохнул и сказал: “Пусть уж лучше здесь — тут хотя бы тепло, курить можно только на улице, а дежурные по залу не разрешают нюхать клей и пить пиво”. Я сдалась.
За два года “Изумруд” поднялся, разбросал свои кабели по всей округе и даже запустил свои щупальца в Марьино. Как ни странно, сервер (или что там) сумел найти общий язык с Миллениумом, так что уже примерно год, тьфу-тьфу-тьфу, у меня все работает без перебоев.
Предпоследний раз компьютер наотрез отказался пускать меня в Сеть прошлой зимой. Все произошло по законам жанра: я заболела гриппом, чудовищно чихала и кашляла, на мобильнике кончились деньги, до зарплаты три дня, голубиной почтой так и не обзавелась, на работе от меня ждали очередной текст. С температурой тридцать девять я приползла в “Изюм”, практически распласталась на пороге и прохрипела: “Помогите!” Мне выдали высоченного грустного человека, который сначала чуть ли не на руках донес меня до дома, потом
Снова проблемы с компьютером начались этой весной. Позвонила Алеше, он сказал: “Да-да, ровно то же самое, что было, когда вы гриппом сильно болели…” Запомнил!!! У него сотни клиентов, у клиентов тысячи проблем, подростки в боях регулярно ломают компьютеры в зале, проведена практически полная смена айпишников всех входящих в изумрудовскую сеть машин, а он запомнил, как далекой зимой 2004 года я болела.
Пресса
Чем дальше, тем меньше я понимаю, зачем надо читать газеты. И не то чтобы среди них совсем нет интересных, просто пишут они там о чем-то таком, что сопоставить лично с собой или трудно, или страшно. Например, Нефтеюганск. Как можно представить миллионы долларов, за которые шла драка? В чемоданах? Сколько чемоданов с долларами? Вагон, два вагона чемоданов? То есть стоимость всего этого дела в конкретных образах непредставима, а потому абстрактна и от меня далека. Я точно знаю, как выглядит моя мечта — выбраться из Люблина: три средних размеров авоськи, плотно набитых стодолларовыми купюрами.
Из всей прессы я чаще всего читаю два издания: “Юго-Восточный курьер” и “Мое Люблино”. Функция у обеих газет — публиковать документы, которые издают учредители. У “Курьера” это префектура, а у “Люблина” — управа и муниципалитет.
Точнее, “Курьер” — это не одна газета, а две: первую и вторую полосу занимает префектура, а третью и четвертую — ГУВД. Читать в “Курьере” по большому счету нечего: заглавный материал традиционно посвящен воспеванию исключительных деловых и личных качеств нашего градоначальника и префекта Зотова. В июне первополосный материал назывался “Непостижимый этот запах, доступный пониманью пчел”. Без тени юмора. Заметка, кстати, была посвящена городской выставке цветов, но вовсе не пчеловодству.
А вот “Мое Люблино” читать даже полезно. Там на первых полосах, конечно, тоже присутствует надоевший еще в “Курьере” префект Зотов, но первые полосы можно и пропустить. Зато в апреле на четвертой полосе напечатали отчет об исполнении бюджета — чтение захватывающее, особенно если сопоставлять цифры с окружающей действительностью.
Но чем дальше от первой полосы, тем ближе к реальности: на седьмой-восьмой я обнаружила список кандидатов в присяжные. Всего их шестьсот тридцать один человек. Среди кандидатов восемь Ивановых, четверо Лебедевых, одна Пичугина и один Панюшкин.
В мае ничего такого существенного в “Люблине” не печатали, ну кроме небольшой заметки о том, что в управе района Люблино создана комиссия по делам об административных правонарушениях. Комиссия будет заниматься шумом, мусором, гаражами и старушками у метро.
Кстати, отчет о выставке цветов в “Моем Люблине” был задвинут на пятую полосу и сопровожден пояснениями, где именно лучше всего покупать семена и саженцы. А про пчел там и вовсе не упоминали.
Ну, в общем, моему пониманию доступны послания в “Моем Люблине”, а послания Федеральному собранию пусть уж лучше специально обученные авторы разъясняют.
Драка
— Ссука, нет, ты, сука, ответишь, тварь, падла, сука, сука, сука…
Малюсенький милиционер, ну совсем шкет, не доросший до метра шестидесяти, лез с кулаками на двухметрового амбала. Мужик явно был взямши, поэтому стоял полуприкрыв глаза и пошатываясь.