Новый Мир (№ 4 2011)

Журнал Новый Мир

Артем смеется: — Я им попомню!.. Скоро они будут только шуршать газетами.

 

— Митинг митингом, — спешит спросить цепкая Инна. — А что нового почитать? у вас, Артем?.. Если о цензуре, то я читала.

— О цензуре читали все, — счастливым голосом как бы между прочим констатирует Ольга.

— Еще одна изюминка, леди! — Артем допил кофе. — Когда я расспрашивал новообращенного. Этого пацана… Коля его зовут… Угадайте с трех раз, в какой из частных школ Коля

подкормился лучше всего? и дольше всего?

— Не знаем.

— Думайте. Угадывайте. С трех раз.

— Я знаю. В религиозной у католиков?.. Газеты писали.

— Нет.

— Школа демократической молодежи?

— Нет.

Артем смеется:

— Ну а с третьего раза?.. Угадали?.. Или слабо?

Женщины согласны, сдаются — слабо! слабо!

— Ладно… Ответ прост: в доморощенной школе КГБ. Которую слепил некий майор Семибратов… Частная школа молодых гэбистов… Кстати сказать, наш район. И что смешно, пацан был по отбору принят туда тоже за пейзажик.

— Я слышала. Я где-то читала про эту странную школу.

— Почему странную?.. Юные Штирлицы. Юные Зорге. Этакий романтический тренинг… С младых ногтей.

— Свобода?!

— А вы как думали, леди, — свобода только для нас?.. Нет и нет. Свобода — она для всех свобода!

 

— Я читала в газете. В “Московском комсомольце”. В Москве возникло сразу штук пять таких школ… Их, конечно, разогнали. Но мальчишки, заметьте, в такие школы рвались.

— То-то… А я все хотел спросить пацана. За что его из такой школы вышибли?..

Артему шуточки, а в Ольге проснулся праведный либеральный гнев: — Пять!.. Пять школ гэбистов!.. Позор! Нигде такого падения быть не может! Только у нас! Только в Москве!

— Да ладно, Оля…

— Нигде! Ни в одном городе мира!

— Почему ни в одном?.. В городе Саратове только-только обанкротились две такие школы.

— Смеешься!.. Не так уж забавно!.. Мне, Артем, не за Саратов больно, за отца больно. Возникновение этих школ показательно. Пришли новые времена — и вот, казалось бы, даже в ГБ есть отклик! отзвук!.. наконец-то! свершилось!.. плановая чистка! Однако на другой же день изгнанный из рядов майор… как его…

— Семибратов.

— Изгнанный из органов майор Семибратов, не зная, чем теперь себя занять, затевает частную школу пацанов. Учит помалу стрелять. Сбивать с ног. Вести слежку… Он и денег, скажем, с их родителей не берет. Ему в кайф! Само обучение мальцов в кайф… Все знает, все умеет. Этакий товарищ Сухов…

— Товарищ Сухов — красиво!

— Именно!.. Каждый изгнанный майор

лепит свою частную школу красиво. Ностальгия, Артем. Это их ностальгия по сукровице. И только по счастью (за неимением денег!) эти школы-пузыри лопаются! Распадаются! Но и в распаде они, сукровичные, смердят!

Ольга очень-очень задета. Ей не по себе. Ей больно.

 

Молодая!

 

Артем успокаивает: — Оля! Эти школы и школки… Это пена. Время их сдует! Время их сдует играючи! легко!

Инна: — Напрасно, Артем, ты не привел сюда голодного мальчишку сразу.

— Но я дал адрес… Инна, согласись: я не мог вполне командовать парадом. Это не моя студия.

— Теперь твоя, Артем… Твоя, — со счастливым смехом подсказывает, да и подчеркивает Ольга. Она уже успокоилась.

 

Молодые женщины готовы к выходу. Почти готовы. Нет-нет — и шаг, шажок, подскок поближе к большому зеркалу — глянуть на прическу, подправить воротничок.

— Мальчишку за что-то вышибли из рядов ГБ, — смеется Инна. — Забавно, а?

Обе женщины у зеркала в рост. Смотрят. Безотрывно.

— Этот мальчишка всю ночь преследовал Артема. Со своим дурацким пейзажиком, — хмурится Ольга.

— Плохая примета?

 

— Напротив, — воодушевляется Артем. — Отличный знак! Еще Тимофей Тульцев, ваш знаменитый отец, это предрек. Знаменитый диссидент еще когда предсказал, что чистки и уходы из ГБ начнутся неминуемо… А знаете, кто первыми уйдут, говорил ваш отец… Не майоры и не чиновники в теневых погонах. Первыми уйдут стукачи… Срок — полгода!.. Полгода перестройки — и отовсюду, изо всех щелей наши стукачи начнут свой покаяннный выполз…

— Артем, остановись. Прошу тебя. — Ольга обеспокоена. Он уже заговорил. Ненормальный!.. У него впереди целый митинг!

 

— Я убежден, — вскипает с новой силой Артем. — Грядет год их массового прихода с повинной. Высокой волной!.. И даже не потому, что стукач боится разоблачения… или боится возмездия… Нет!.. Он просто уже не может жить молчком, оставаясь один на один с накопленной невостребованной информацией…

— Артем! — Ольга уже умоляет его.

— Беднягу стукача не хотят слушать, забывают. Ему отключили кислород, и он задыхается. И теперь он сам хочет открыться. Он тоже человек. И он просится к нам. Он говорит — я хочу с вами. Я хочу с вами…

— Артем. Остановись…

— А мне интересно! — встряла Инна.

— Инночка. Он перегорит! Хватит!

— А если интересно!

— Артемчик. Умоляю тебя… Заткнись. Закрой фонтан.