Новый Мир (№ 4 2011)

Журнал Новый Мир

И тогда он прорывается в их мусорные факты… в их неёмкие мысли:

— Буль… Буль... Буль... Буль! — кричит.

Душа его болит. Душа стеснена. И лучшая его мысль о воде. О вечно текущей. С мелкими волнами.

О пресной, спешащей, набегающей воде.

 

4

 

— Буль… Буль... Буль... Буль!

Художник: — И по развешанным картинам —

струей!.. Но ведь с умом!.. Артем, ты ведь знал, что делал?!

Артем смеется: — Уже здесь перебор — уже больше легенды, чем факта.

Стратег: — Нет, нет, Артем! Мы должны знать героев. Расскажи… Ты бил струей только по той известной картине, где особые масляные краски…

— Ха-ха-ха… Артем, высший класс! Как с гуся вода!

— Вода не помеха. Водица стекала, только и всего. Так говорят очевидцы!

Артем лишь отмахнулся рукой: — Так говорят легенды. Я просто отогнал пожарников туда, где задымление.

— А они туда идти никак не хотели!

— Потому что там в касках ряженые! Сплошь менты!

 

Артем: — Господа… Друзья!.. Мне смешно… Ну да, да, да. Вроде бы и впрямь что-то жертвенное в той суматохе было. В той дурной толчее… Легенда?.. Какая же легенда без брандспойта!.. И без эффектной фразы. Но, если честно — разве в дыму, у настоящего свирепого пожарника вырвешь брандспойт?!

— Ну ясно!

— Однако тебе, Артем, удалось вырвать. Потому что пожарником-то был переодетый мент. Не настоящий — липовый был пожарник!

— Без ссор, господа! Здесь собрались единомышленники.

— Друзья… А пусть эта геройская сценка живет. Пусть все трое — на века. Артемчик с брандспойтом! Мент с надвинутой на глаза каской. И в центре — кропящий, все и вся поливающий, честный свирепый пожарник… А вокруг одуряющая жертвенной красотой живопись! Под скрещенными струями воды! В клубящемся едком дыму!.. Друзья! Это же героическая мистерия! Пусть она живет! Пусть как живая!

Артем: — Должен признаться… Что касается героизма, там было еще много чего. И помимо меня — и поинтереснее меня.

— А расскажи.

— Расскажу. Три художника с Волги… Из Хвалынска, что ли. Не помню… Все трое — андеграунд. Все трое впервые в Москве!.. Все трое грудью вперед — и закрыли каждый свое детище. У каждого только и было выставлено по одной картине… Каждый заслонил собой. Как щитом. Даже не прикрывали ладонями лицо, глаза. А струи били в них хотя издали, но с напором!.. Лица! Мокрые! В ручьях воды! Какие прекрасные у них были лица!

— Давай, давай, Артем! Всегда интересно, из чего варится

легенда.

— Артемчик, легенда варится как раз из воды. Отожми из любой легенды воду — и там мало что останется.

— Буль… Буль… Буль… Буль!

 

Художник и Инна.

— Хотел бы вам понравиться.

— Не успеете.

— На свою выставку приглашу. Бываете на выставках?

— Только в Петербурге.

 

Смишный: — Как Артем на вас смотрит, Ольга!

— Завидуете?

— Почему ж не завидовать?.. Блестящая речь! Блестящая женщина!

— Слышу иронию. Надо будет рассказать Артему.

— Как же нам без иронии, леди!.. Мы, журналюги, народ простой.

 

Художник: — Артем! Артем!.. А я припоминаю там, в задымленных залах, представителя Министерства культуры. Чиновник, по имени он большой, известный, а ростом мал… ужасно растерялся! вмертвую!.. Отмахивался от дыма своей дурацкой папкой!

Артем: — Я тоже его приметил. Чиновничек был насквозь мокр. В толстом шерстяном свитере!

— Я не мог оторвать от него глаз! Кругом вода, вода… Чиновник словно плыл от картины к картине. Похожий на маленького толстенького кита.

— И плакал синими слезами! Настоящими синими. Ручейки по щекам!

— Ну-ну, уже сразу синими.

— Синими!.. Ей-ей!

— А пусть синими — для легенды.

Стратег первым вспомнил о самом тихом здесь из мужчин:

— А я хочу выпить с начинающим художником!.. Уйти от майора Семибратова и прорасти в мир живописи — это прекрасно! Налей, налей себе, Коля Угрюмцев. Налейте ему сухого, друзья. Одну каплю ему можно.

— Н-нет. У меня с-сразу голова. Б-б-б-болит. — Юнец смутился, отказывается.

— Но сок тебе, Коля, можно?

— М-можно.

Юнцу на радостях налили.

И только тут, прихлебывая… ух как вкусно!.. хмелея от яблочного сока, Коля заговорил. Наверняка ему льстило внимание этих взрослых дядей — их напор, их балаганный интерес.

— Ч-чиновник… Я его т-тоже видел. Днем. На той мокрой в-выставке. Он плакал не синими, а ч-черными слезами. П-потому что… П-п-потому что от воды у него полиняла шляпа. Ч-черная шляпа.

— Ага! — кричит Смишный. — Этому пацану я могу реально верить. Это вам не легенды!