Новый Мир. № 2, 2000
Шрифт:
Солнце росло, собираясь на ночлег где-то за Доном. Внезапно в той стороне гулко ухнул взрыв, Илья вздрогнул от неожиданности и прозевал мяч, который ударил его в лоб.
— Черт, — досадливо проговорил Илья и услышал смех.
Смеялся Ким, смотрел на него и смеялся, впрочем, совсем не зло. Анджела Дэвис оторвалась от книги и глядела удивленно из-за плеча.
— Испугался? — спросил Ким. — Это браконьеры рыбу глушат. Я в прошлом году тоже браконьерил. Мамке два года зарплату не платили, все, что могли, продали, одни макароны ели. А сестренка их не ест, она же балериной быть мечтает. Ну, я пошел браконьерить.
— Где взрывчатку брал? — продолжая хмуриться, спросил Илья.
— Ха, взрывчатку! Да у нас на базаре атомную бомбу можно купить! — хвастливо ответил Ким и прибавил уже серьезно: — Только дорого.
Атомная бомба Илью не интересовала.
— Ты выучил? — спросил он строго.
Ким подумал и решительно кивнул.
— Отвечай, — предложил Илья.
— Это… — глухо заговорил кореец, раскачиваясь и закрыв глаза. — Первый удар: в январе 1944 года…
— Громче! — раздраженно потребовал Илья.
— Первый удар. В январе 1944 года под Ленинградом! — отрапортовал Ким громко, но продолжил вновь глухо и еле слышно: — Второй удар — освобождение Правобережной Украины. Третий удар… Это… Ну… Как его… — Ким замялся и замолчал.
— Третий сталинский удар. Апрель — май сорок четвертого года. Освобождение Крыма. 4-й Украинский фронт. Генерал армии Толбухин, — отчеканил Илья и взглянул нетерпеливо на Кима: — Четвертый?
— Четвертый… — повторил соратник.
Возникла напряженная тишина, и в этот момент засмеялась Анджела Дэвис, вначале тихо, а потом захохотала. Она даже перевернулась на спину и стала взбрыкивать ногами — так ей было смешно. Глядя на девушку, Ким прыснул в ладонь и виновато покосился на Илью. Тот сначала нахмурился, но не выдержал и улыбнулся.
Анджела Дэвис села, свесив ноги, и объяснила:
— Смешно… Как Павка попу махры в тесто насыпал…
Ким хихикнул, а Илья — тот, кажется, не поверил своим ушам.
— Как Павка попу махры в тесто насыпал? Да это же… на второй странице… — возмущенно говорил Илья, подходя к девушке. — Ты… ты же говорила — дочитываешь…
Он выхватил из ее рук красный томик.
— Дочитывала! Я первую страницу дочитывала! — высоким скандальным голоском возразила Анджела Дэвис и обиженно отвернулась.
— Че-ерт… Черт бы вас побрал, — растерянно бормотал Илья, переводя взгляд с мулатки на корейца. — Ты не можешь выучить десять сталинских ударов… А ты… Ты не можешь прочитать «Как закалялась сталь». Да вы никогда не станете коммунистами! — закричал он.
Соратники виновато понурились. Илья поднял том Николая Островского над головой и воскликнул:
— Это же великая книга, понимаете?!
Ким сделал вид, что понимает.
— Не понимаю, — искренне и нахально призналась Анджела Дэвис. — Чего в ней такого великого?
— Все! Понимаешь, все! — закричал Илья. — Каждая страница, каждая строчка, каждое слово! Вот ты смеешься: Павка попу махры в тесто насыпал, да?
— Да.
— А в какое тесто?
Анджела Дэвис пожала плечами.
— В пасхальное! А ты знаешь, вы знаете, что такое — пасхальное тесто?
Анджела Дэвис не знала. Ким знал.
— Это когда на Пасху куличи пекут. Мамка всегда на Пасху куличи пекет. И тесто делает сладкое такое, — волнуясь,
— А что значит это тесто, знаете? — победно продолжал Илья. — Тело Христово — вот что! Бога, значит! Павка в Бога махры насыпал! Почему поп так и возмущался, почему Павку из школы выгнали… А теперь подумайте, почему именно с этого начинается «Как закалялась сталь»? Да потому, что коммунист в первую голову от Бога должен отказаться! Это — первое. Это — главное. А потом уже остальное.
— Что остальное? — упрямо спросила Анджела Дэвис.
— Например, любовь. От нее он тоже отказался ради революции! Вспомни Тоню Туманову… Тьфу, черт, ты ведь дальше не читала! Кстати, верите ли вы в Бога?
Анджела Дэвис хмыкнула, поежилась и, одеваясь, стала рассказывать:
— Мне бабка один раз сказала: «Если ты в церковь пойдешь, я тебе голову оторву». Я тогда сразу собралась и пошла, а навстречу мне Ирка Мухина. «Куда идешь?» Я говорю: «В церковь». Она говорит: «Не ходи. Я пошла перед экзаменами, думала, поможет, а меня поп к себе домой позвал видик смотреть». Ну я — поворот на сто восемьдесят градусов…
— А ты? — обратился Илья к Киму.
Тот замялся и смущенно признался:
— Мамка с сестренкой ходят в церковь.
— А ты? — настаивал Илья.
— Я что, дурак? — обиделся Ким.
— Значит, в Бога вы не верите, — подытожил Илья и сделал неожиданный вывод: — Это плохо. Было бы лучше, если бы вы верили, а потом… Как Павка — он сначала Закон Божий учил, а потом попу махры в тесто насыпал и стал коммунистом… Бог… В Библии написано: «Все волосы на вашей голове сочтены». Когда я это прочитал, я пошел и остригся наголо! Он считает волосы, ха! А что он там делал, когда людей — миллион за миллионом, миллион за миллионом — загоняли в газовые камеры? Волосы считал? Чтобы ими можно было набить побольше кожаных подушек? — Илья говорил это очень волнуясь, он даже побледнел от волнения. Соратники смотрели на него удивленно и немного испуганно. Илья заметил это и улыбнулся: — Наш бог — Революция. Она приходит наказывать и карать. Когда мы победим, своим первым декретом мы запретим это слово.
— Какое? — не понял Ким.
— Бог.
— Тогда его будут писать на заборах, — высказалась Анджела Дэвис.
Илья весело, заливисто засмеялся:
— Ура! Его станут писать на заборах! Как ругательство! Это будет наша полная победа! Слово из трех букв, а смысл не меняется! Все очень просто — Бога нет! Бога не-ет! — взглядывая на небо, закричал он.
— Бога нет! — весело поддержала его Анджела Дэвис.
— Бога нет! — согласился Ким.
— Бога нет! Бога нет! Бога нет! — орали они, задрав головы и грозя небу кулаками, а Анджела Дэвис пыталась даже залезть по-обезьяньи на флагшток.
— Бо-га нет!! — скандировали они хором.
— Нет-нет-нет… — разносилось далеко над бывшим пионерским лагерем и над рекой, и никто им не прекословил, ничто не пыталось оспорить это утверждение.
Молодых людей это так развеселило, что они с трудом успокоились, а успокоившись, сели свесив ноги и стали смотреть на солнце. Оно передумало садиться за Дон и погружалось прямо в реку, окрашивая воду в красное.
Глава двадцать первая
В ПРИДОНСКЕ БУДЕТ БУМ!