Новый мир. Книга 1: Начало. Часть первая

Забудский Владимир

Боря был необыкновенно возбужден и взахлеб рассказывал о своем погружении, где он был в какой-то фантазийной вселенной с рыцарями, эльфами и драконами. Впрочем, его никто не слушал. Ярик брел молча, с глуповатой улыбкой на лице, мысленно все еще не отрешившись от неведомых виртуальных приключений. Я тоже переваривал в уме последнее погружение и анализировал свои ошибки, из-за которых выход в открытый космос окончился неудачей и я не сумел вернуться на борт. А Джером тихо причитал, что чертово время окончилось на самом интересном месте, и со злобной тоской поглядывал на окружающую его действительность. «Ненавижу все это!» — читалось в его взгляде. Я вдруг отвлекся

от мыслей о космосе и вспомнил слова мамы, что такое состояние, как у Джерома, называется «поствиртуальной депрессией» и его считают верным признаком зарождающейся виртомании. Может быть, есть повод тревожиться за друга? Может, я оказал ему медвежью услугу, очередной раз одолжив деньги на погружение?

Родители учили меня испытывать благодарность за свою судьбу, я старался жить полноценно и наслаждаться каждым глотком воздуха. Прогулки в виртуалку были для меня лишь одним из множества развлечений, которое отнюдь не затмевало собой всю остальную мою жизнь. А вечно неудовлетворенный и побитый жизнью Джером, лишенный матери и живущий в нищете с пьяницей-отцом, напротив, рад был избрать себе иную участь. Несмотря на его неуемную энергию и изобретательность, Джерри, пожалуй, мог бы стать виртоманом, имей он, конечно, на это деньги.

— Все в порядке, дружище? — спросил я, хлопнув Джерома по плечу.

Вздрогнув, друг резко взглянул на меня и в его взгляде скользнула инстинктивная неприязнь, но уже секунду спустя в карих глазах Джерома прояснилось, и он улыбнулся, казалось, устыдившись своей вспышки негодования.

— Просто терпеть не могу, когда меня прерывают на самом интересном месте, — объяснил он.

— Где ты был? — поинтересовался я.

— Где-то километрах в семидесяти от Москвы. Там фон десять тысяч микрорентген в час — защитный скафандр едва выдерживал. И мутанты перли со всех сторон — едва успевал косить их из «минигана».

— Мутанты? — переспросил я. — Ты же говорил, что любишь, когда все реалистично.

— А что тут нереалистичного?! Знаешь, какая дрянь развелась на пустошах под радиоактивными лучами? Ну, а про «миниган» — согласен, чушь, конечно. Удержать эту махину в руках с ее реальной отдачей невозможно. А с другой стороны — в экзоскелете, пожалуй, что и можно. Как ты думаешь?..

Мама написала сообщение, что приедет сегодня на девятичасовом автобусе, так что я, попрощавшись с ребятами, пришел домой, поужинал и засел в своей комнате, окунувшись в Интернет. Моя страничка в социальной сети пестрела от сообщений, постов в хронике и лайков от моих новых приятелей, с которыми я познакомился в летнем лагере. Это были ребята и девчонки моего возраста или чуть старше, со всего мира — от Новой Зеландии до Аргентины. До знакомства с ними я и вообразить себе не мог, какими на самом деле разными могут быть люди и их образ жизни.

Папа воспользовался своими дипломатическими связями, чтобы выбить мне место в международном лагере «Юнайтед» на побережье северной Антарктики. Это было волшебное место, настоящий рай, где каждое лето собирается молодежь со всех уголков Содружества и дружественных ему общин, чтобы совершенствовать свои знания в английском языке, проводить время в веселых играх и соревнованиях, а главное — заводить себе друзей из далеких стран и расширять свой кругозор. Я пробыл в лагере 24 дня и, хоть и соскучился по дому, друзьям и родителям, не хотел уезжать — настолько там было здорово и интересно. Впечатлений от этой поездки мне хватит на весь год.

Мне удалось искупаться в закрытом бассейне с настоящей морской водой и даже погрузиться в него с аквалангом.

Поднимая тучи пыли, с бешеным ревом я прокатился по антарктической степи на спортивном квадроцикле. Вступив в кружок юных робототехников, я вместе с товарищами по команде смастерил дрона, который перед всем лагерем участвовал в соревнованиях с дронами, построенными командами-соперниками, и занял почетное третье место. Австралийские парни научили меня играть в регби, и я здорово поупражнялся в этом виде спорта, получив немало синяков, но еще больше позитивных эмоций. Красивая рыженькая девочка с веснушками, британка по имени Дженет, которая поначалу вела себя несколько высокомерно, кажется, влюбилась в меня и плакала, когда мы уезжали. Я обещал ей переписываться и обязательно приехать в следующем году в то же время.

Не обошлось, конечно, и без учебы. Но даже она проходила весело и не напрягала. К нам приезжали известные люди из Содружества, чтобы прочитать лекции о какой-то важной проблеме или поделиться историей своего успеха. Это были политики, ученые, инженеры-конструкторы, писатели, даже разработчики видеоигр. Некоторые вещи, которые они рассказывали, были по-настоящему интересными и глубоко засели в моей памяти.

А под конец смены был конкурс талантов и фестиваль молодежной музыки, на который съехались несколько десятков любительских групп со всего мира и даже сам Роджер Мур со своей группой Salvation! Это был самый по-настоящему крутой концерт: обалденный звук, потрясающие спецэффекты, лазеры, стробоскопы, тысячи радостно вопящих и прыгающих тинэйджеров в ярких костюмах, с краской на лицах и флажками в руках… всего и не описать.

Моя репетитор по английскому языку, Клаудия Ризителли, тоже была в лагере по папиной рекомендации — в качестве вожатой в одной из женских групп (как раз в той группе, к которой принадлежала Дженет — как раз Клаудия нас с ней и познакомила). Папа знал Клаудию по работе, так как она часто сотрудничала с дипломатами из Олтеницы в качестве переводчика. Именно из-за этого знакомства он в свое время и нанял ее как моего репетитора. Жизнерадостная и улыбчивая итальянка, которая и раньше мне нравилась, после проведенного в лагере времени стала мне еще симпатичнее и ближе. То ли из чувства благодарности к отцу, то ли по каким-то еще причинам, Клаудия уделяла мне много внимания, ненавязчиво опекала меня, как старшая сестра и всегда была рада прийти на помощь.

Конечно, я любил своих друзей из Генераторного. И мне, в общем-то, нравилось проводить с ними время. Но… честно говоря, я считал дни до следующего лета, когда смогу снова оказаться в «Юнайтед». Очень надеюсь, что папа сможет еще раз меня туда отправить!

Ответив на десяток сообщений в соцсети и минут двадцать поболтав по видеосвязи с Дженет, которая вернулась в родной город Перт, я постепенно переключился на другое. В памяти неожиданно всплыли бредовые слова Джерома о двойном предназначении нашего озоногенератора. И я, скорей забавы ради, чем всерьез, решил прогуглить этот вопрос. И уже минут через десять мне стало не до смеха.

Одной из первых я натолкнулся на статью новозеландского репортера по имени Эдвард Грей. Как учил папа, я вначале посмотрел на биографию автора в авторитетных источниках и убедился, что это достаточно известный политический обозреватель крупной газеты The Press, который не принадлежит к числу эпатажных искателей сенсаций.

Вот что написал Грей:

“Мозговой штурм

Китайские пси-излучатели — средство для построения коммунизма во всем мире?