Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая

Забудский Владимир

— Мы с ней расстались, — еще угрюмее проворчал я.

— Тебе же лучше. Сможешь наконец нагуляться всласть.

— Слушай, ты что, блин, моим семейным психологом решила заделаться?! — вспылил я. — Я не собираюсь обсуждать с тобой это, и уж тем более не сейчас!

Позиция нашего взвода находилась в переулке шириной метров пять. По левую сторону тянулся бетонный забор, ограждающий территорию складов, по правую — задняя кирпичная стена какой-то котельной. Унылый пейзаж подчеркивали переполненные мусорные баки, сваленные у забора бетонные плиты, кирпичи и мешки с цементом, ржавый микроавтобус без колес. Где-то в сотне метров впереди извилистый переулок заканчивался изгибом,

на котором были нагромождены самодельные баррикады из мешков с песком, автомобильных покрышек и прочего мусора. Движения на баррикадах не было видно. Если не считать пары крыс, шмыгнувших в дыру под забором при нашем приближении, здесь не было ни души.

Переулок с нашей стороны перекрыл ставший поперек дороги броневик с водометом. Перед ним уже были установлены передвижные баррикады из легких, но прочных металлических сплавов, а также прожекторы. Высунувшись из приоткрытой двери, водитель броневика курил и перебрасывался нервными шуточками с оператором водомета, выглядывающим из верхнего люка. Позади броневика были спрятаны два автозака с гостеприимно открытыми задними дверьми, куда нам предстояло напихивать арестантов. У автозаков дежурила пара детективов, задачей которых было составлять протоколы и исполнять формальности. Там же дежурили две машины скорой помощи, в кузове которых дожидались раненых бригады медиков. Над нашими головами парили несколько дронов, один из которых бесконечно передавал через динамик стандартный текст обращения к нарушителям общественного порядка, предупреждающий о том, что будет, если они не прекратят своей преступной деятельности.

Далеко впереди виднелись смутные очертания высоких корпусов исполинского складского комплекса, захваченного ныне толпой правонарушителей. Корпорации, решившие сэкономить на складских площадях в более безопасном районе, терпели миллионные убытки каждый час, когда тонны продуктов расхищались голодранцами из желтых зон, и вряд ли этот вопиющий случай подпадет под действие страховки. Представляю себе, как их юристы сейчас обрывают телефонные линии, гневно требуя от полиции защитить свою собственности.

Очертания складов были смутными из-за черного дыма от подожженных хулиганами покрышек, гор мусора, а может быть, и товаров. Чад валил в небо сразу изо многих мест. Но даже и без него небо было пасмурным, под стать окружающей атмосфере. Я даже не удивился, когда прямо над головой загремел гром.

— Ну вот, чудесно! — пожаловался кто-то, когда на наши шлемы начали падать первые капли дождя.

— Никто не предложит даме зонт?! — прикольнулась Рина, и несколько курсантов нервно засмеялись.

— Отгоните водомет прочь, он уже никому не нужен, — подхватил кто-то ее юмористическую эстафету, постучав кулаком об обшивку броневика.

— Берегите оружие от дождя! — велел Иванкович, оставаясь серьезным.

Грозовые облака над нами сгущались, а дождь быстро усилился. Стена льющейся из небесного зева воды сразу уменьшила и без того посредственную видимость раза в три, скрыв очертания складских корпусов за сероватой мглой. Корпуса вновь становились видны лишь в свете молний, разрезающих темное небо под оглушительные раскаты грома.

Становилось прохладно. Потоки воды обильно заливали забрала шлемов, и, за неимением дворников, их приходилось постоянно протирать. Электронная система, встроенная в шлем, оценив ухудшившуюся видимость, перешла в режим теплового видения, но я отключил его, желая сохранить перед собой реальную картину мира вместо оранжево-серой колышущейся фантасмагории.

Шум капель, барабанящих по потрескавшемуся шиферу крыш и по нашим бронированным доспехам, смешался с трескотней стрельбы, которая все еще

раздавалась время от времени в самых разных местах. Я слышал, сегодня уже есть первые погибшие среди офицеров полиции. Но пока еще участники беспорядков, в основном, стреляли в воздух, для острастки. Пытались придать себе смелости, внушить себе, что сила на их стороне и им нечего бояться. Это было, конечно, не так. Но полиция не предпринимала до сих пор активных действий — лишь собиралась с силами и ожидала решения мэра. Ни один полицейский начальник не стал бы рисковать своей должностью, репутацией, а возможно и свободой, отдавая приказ, результатом которого станут десятки человеческих жизней. Гораздо благоразумнее дождаться этого приказа от Свифта.

Я вспомнил, что видел в январе 2078-го из-за стен интерната. Похоже, сейчас произойдет нечто подобное. Лучшие спецподразделения обрушатся на склады с воздуха на «Воронах». Другие в это же время выдвинутся по земле, под прикрытием броневиков. В каждом батальоне быстрого реагирования сиднейской полиции было до шестисот человек, и это были опытные бойцы, хорошо мотивированные постоянными тренировками, высоким жалованьем и личными счетами с жителями «желтых зон», накопившимися за годы ведения этой грязной необъявленной войны. Рука у них не дрогнет, и они не станут сочувствовать бунтовщикам, особенно тем из них, кто решил выразить свой протест путем банального грабежа. У бандитских шаек и бедняков, стихийно объединившихся вокруг мародерской идеи, не было шансов отразить напор, будь их хоть вдесятеро больше, чем полицейских.

Однако задача полиции была не в том, чтобы рассеять их. Преступников, как бы много их не было, требовалось арестовать, чтобы затем предать суду и отправить отбывать свое наказание где-то на урановых шахтах графства МакДоннелл. Арестовать тысячи людей — никто не назовет это простой задачей.

— Скоро начнется, — через некоторое время сообщил нам Иванкович, отходивший, чтобы связаться с кем-то из руководителей. — Будьте готовы.

Держа перед собой щит, я положил руку на рукоять тонфы, однако не спешил пока снимать ее с пояса. Почему-то захотелось сбросить с себя шлем и противогаз, вдохнуть насыщенный влажный воздух полной грудью, но это противоречило бы полученным командам.

Где-то наверху я отчетливо услышал пролетающий вертолет — скорее всего, полицейский, журналистам при режиме ЧП надлежало очистить воздушное пространство. Переговоры между различными подразделениями наверняка не умолкали, но сержант приказал отключиться от общей линии и принимать команды только от него.

Минуту спустя позади нас раздался натужный рев роторов низколетящих «Воронов».

— Началось! — возбужденно крикнул кто-то.

Сквозь завесу дождя я мог видеть, как в сторону складов скользят тени исполинских черных птиц, освещая землю под собой мощными прожекторами. За шумом капель я мог различить обрывки фраз, доносящихся через громкоговорители, но затем их заглушили с земли автоматные очереди. Ответ не заставил себя ждать: черные птицы замелькали вспышками пулеметов, уничтожающих все живое в местах, освещенных прожекторами.

— Черт возьми! — в ужасе прошептал кто-то из курсантов.

Никто не ожидал, что будут применены пулеметы. Это было как-то слишком.

Во вспышках выстрелов и молний мы видели, как несколько «Воронов» в радиусе нашей видимости продолжали кружиться, подавляя огнем преступников, в то время как другие винтокрылы начали опускаться на территорию складов, высаживая штурмовые группы.

Внезапно откуда-то с земли вырвалась, с яркой вспышкой, ракета, пролетев в десятке метров от «Ворона». Несколько курсантов ахнули, а Рон Дэвис забормотал: