Новый мир. Книга 4: Правда

Забудский Владимир

— Пожалуйста, не ругайся, Дима, — произнесла она на хорошем украинском языке с легким китайским акцентом. — Объяснения ты обязательно получишь. Но сейчас главное — сохранить твою жизнь.

Ее высокий голос показался мне таким же смутно знакомым из далекого прошлого, как и нос. Я поморщился от предположения, абсурдность которого зашкаливала.

— Мей? Мей Юнг? — ошарашенно спросил я.

— Я тоже удивлена и рада видеть тебя, Дима, — сдержанно улыбнулась кореянка.

§ 37

Евразийцы не чурались того, чтобы копировать чужие технологические достижения. Так, еще задолго до войны они скопировали RTX-16, военное средство для ускоренного затягивания ран, изобретенное в

Содружестве, и, добавив в эмульсию болотно-зеленый краситель вместо лазурного наладили его массовый выпуск под аббревиатурой «тип 1060». Никогда не думал, что мне и самому предстоит воспользоваться этой подделкой.

Я сидел в одних трусах, щурясь от холодка и легкого покалывания, которые давала густая эмульсия, пахнущая свежим подорожником и алоэ. Густым слоем ее нанесли на многочисленные ссадины и порезы — после того, как тщательно обработали их и продезинфицировали. Примерно через час эмульсия застынет, и ее можно будет заклеить специальным дышащим пластырем. А через сутки под пластырем не останется ничего, кроме ран, заживших примерно так, как они зажили бы природным путем за одну-две недели.

Топчан, в котором я умостился, стоял у окна чердачного помещения. За окном виднелись невзрачные складские корпуса. Полумрак развеивало свечение воздушного дисплея, квадратик которого висел у меня перед глазами.

— … настоящий погром, достойный криминальных триллеров! — возбуждённо рассказывала юная корреспондентка, стоящая прямо на лужайке, на фоне разбитого челнока, огороженного жёлтыми лентами, у которого бродили сотрудники частной службы охраны порядка СЭЗ Сент-Этьен, набранной главным образом из штата «Глобал Секьюрити». — Больше сотни людей были эвакуированы из воздушного ресторана «Parmi les cieux» из-за повреждения обшивки аэростата, в которую врезался этот челнок, прежде чем приземлиться прямо на лужайке у виллы Донни Салливана, автора сценариев для серии известных комиксов. К счастью, волнение позвонившей к нам в студию миссис Салливана, которая гостила во время этого события у своей матери в Марабу, было напрасным — ее супруг не пострадал. Будем надеяться, что случившееся лишь даст ему вдохновение для новых произведений. Однако сотрудники морга уже увезли с места события четыре тела, принадлежащие непосредственным участникам событий. Напомню зрителям, что головокружительная смертельная гонка, окончившаяся на этой лужайке, стартовала у отеля «Le m'eridien». Неизвестные люди устроили перестрелку, в которой получил тяжелые ранения 37-летний Сэм Форест, личный телохранитель сенатора Робера Фламини, который находился в городе с частным визитом. Записи с камер видеонаблюдения с места событий подтверждают, что в момент перестрелки там находились Лаура Фламини и Димитрис Войцеховский, ставшие знаменитостью после вчерашних сенсационных разоблачений в эфире шоу «Только правда». Войцеховский был похищен неизвестными, тогда как Фламини, исходя из записей, осталась цела, однако мы не смогли найти ее и задать вопросы о произошедшем. Сенатор Фламини экстренно покинул отель и отбыл в неизвестном направлении…

— Фламини сдал тебя, Димитрис. Ты должен сам это понимать, — прокомментировала эту новость женщина, называющая себя Мей Юнг, незаметно вынырнув из темноты у меня за спиной.

Я покосился на нее краем глаза. Она по-прежнему говорила со мной на нашем родном языке, который я уже успел изрядно подзабыть. Это, конечно, навеивало ностальгию, но также усиливало ощущение абсурдности происходящего.

— Я не совсем в том виде, чтобы участвовать в чаепитии, — заметил я, увидев у нее в руках тонкий поднос, на котором стоял чайничек и две чашки.

— Не беспокойся насчет этого. Старые друзья могут попить чай в любом виде.

Присев на топчан напротив моего, моя бывшая одноклассница (если это и правда была она) поставила поднос прямо на пол между нами. По богатому аромату я сразу же узнал китайский крупнолистовой зеленый чай.

Не дождавшись ответа на ее комментарий, она дополнила его:

— Его интересовала безопасность собственной дочери.

И он добился этого — увез ее, должно быть, в какое-то убежище. Перестрелка и ранение его телохранителя были нужны для достоверности, чтобы дочь не заподозрила замысел своего отца. Вот и все.

Я тяжело вздохнув, вспомнив странное выражение лица Робера при нашем прощании. Как бы мне не хотелось этого признавать, в душе я понимал, что Мей (или та, кто ею прикидывается), скорее всего, права. И, как бы это не было удивительно, осознание этого не вызывало во мне волну гнева по отношению к сенатору. Это был поступок отца, готовый на все, чтобы защитить свою дочь. И, как бы там ни было, но я был рад, что она сейчас в безопасности.

Корреспондентка на экране, тем временем, продолжала:

— В разных городах Содружества наций происходят протесты из-за похищения и, возможно, убийства Войцеховского, ставшего знаменитостью после своих шокирующих откровений. Самая крупная акция, в которой принимает участие больше тысячи человек, проходит сейчас в Сиднее, в здании бывшего Молодежного китайского театра, который теперь более известен как полевой штаб набирающего популярность Независимого союза отставников — контрактников, одним из предводителей которого являлся, или является, Войцеховский.

На экране появилась импровизированная протестная трибуна, которую соорудили перед зданием театра. За трибуной стоял Сильвестр Торнтон, нависая над ней с решительным выражением лица. По бокам от него были видны угрюмые отставники, среди которых промелькнули лица Чако Гомеса и Альберто Гауди.

— … вершина цинизма! — кричал Торнтон, колотя кулаком по трибуне. — Питер Коллинз! Димитрис Войцеховский! Сколько еще ребят будут цинично уничтожены, став жертвами борьбы за правду и гласность?! Вы думаете, что можете взять и заткнуть нас — вы, Гаррисоны, Чхоны, Окифоры и прочее отродье?! Думаете, нет человека — нет проблемы?! Ошибаетесь, сукины дети! Ведь нас — тысячи! И акция «Правда о войне», которой положил начало Димитрис, никогда не утихнет! Каждый день, начиная с сегодня, один из нас будет становиться перед камерами — и рассказывать свою историю о войне и военных преступлениях, послав к чертям ваши «военные секреты» и оговорки в контрактах! Каждый Божий день! И попробуйте заткните нас всех!

Дальше на экране появилась недовольная мина генерального прокурора Уитакера. Уже два раза на протяжении краткой пресс-конференции он делал вид, что не замечает вопросов о Войцеховском, которые задавали репортеры из не самых рейтинговых СМИ. Но когда вопрос настойчиво повторил Эдвард Грей, известный журналист из топового издания ThePress, прокурор не выдержал и разразился эмоциональной рефлексией:

— Почему вы спрашиваете это у меня?! Я еще раз повторяю — расследованием этого дела руководит Департамент специальных прокуроров! Они мне не подотчетны! Все вопросы — туда!

Затем на экране появилась студия центрального сиднейского телеканала SMT-1, где разгорались созванные мэром Самантой Келлер-Риз теледебаты, призванные снизить напряжение в городе и избежать необходимости силовых действий против протестантов.

На экране я видел Изабеллу Линнакер, посланницу Протектора, перед этим согласившуюся пойти навстречу мэру и отодвинуть срок, на протяжении которого улицы должны быть очищены от демонстрантов, еще на трое суток, а также давшую согласие принять участие в дебатах. Весьма кислое выражение ее очень красочно свидетельствовало, что о последнем решении она уже успела пожалеть. Политический ландшафт Сиднея был даже более шероховат, чем Содружества наций в целом. Но прибытие в город эмиссара Протектора, 37-летней девчонки, причем даже не местной, чья самоуверенность достигла таких высот, что она возомнила, будто способна легко совладать с 45-миллионным Гигаполисом, консолидировало очень широкий спектр сил, для которых она стала общим раздражителем. Узурпировав часть муниципальных полномочий, Канберра фактически указала Сиднею на его место. А такое гордым сиднейцам, убежденным, что их город — настоящая столица мира, никогда не нравилось.