Новый мир. Трансформация

Урусова Анна

Я уже собиралась заканчивать с поркой и плотоядно поглядывала на кусочек гранталла, лежащий возле Балдассаро, когда в дверь поскреблись.

— Лана, тебя зовёт Доменике.

— Раб, я скоро вернусь. Полежи пока и подумай, чем ты сможешь меня удивить.

Переодеваться я не стала, лишь натянула те же сапоги, в которых была сегодня.

— Прости, Лана. Я бы не стал тебя отвлекать, но Доменике хотел самостоятельно прийти к тебе. Я решил, что лучше уж я приду.

— Спасибо, Шива. Ты самый лучший друг и хранитель. — Я сжала в объятиях ничего не подозревавшего котёнка. — Ты спас мне жизнь, малыш.

— Я же говорил, что каждому

бенанданти нужен кот-хранитель. — Шива вывернулся из объятий, лизнул меня в нос и отлетел немного вперёд. — Спорим, не догонишь!

К покоям Доменике я добежала, так ни разу и не поймав шустрого котёнка.

— Пойти с тобой? — Шива сел на пол и обеспокоенно посмотрел на меня. — У меня какое-то нехорошее предчувствие.

— Не надо, малыш. Всё будет хорошо.

Я потрепала чёрную шерсть и вошла к Доменике.

— С-ветта-лана. Я доволен твоими сегодняшними действиями, и принял важное решение. — Доменике почему-то был не в своей любимой тунике, а в облегающих белых штанах и кожаных туфлях. Рубашки не было, и я наконец-таки увидела главный секрет ночного волшебства Доменике: гранталловую цепь никак не меньше пары сантиметров толщиной. — Следующий город, который мы захватим — Лагсале. Дож не станет уводить оттуда население, иначе пострадает слишком многое в Новой Венеции. И там мы поженимся.

— Что мы там сделаем?

Я рефлекторно отступила на шаг назад, попыталась нащупать дверную ручку, но не смогла. Позади меня была только гладкая стена: ни ручки, ни двери.

— Поженимся. Устаревший, конечно, обычай, но красивый. Соберём народ на площади, объявим о свадьбе, принесём жертвы озеру. Мне всё равно понадобится догаресса, и ты — вполне подходящий вариант. — Доменике широко улыбнулся, подошёл вплотную ко мне. — А консумируем брак мы прямо сейчас.

Он был очень-очень близко — я чувствовала на лбу дыхание, отдающее специями, ощущала лёгкий ореховый аромат от его кожи и волос.

— Но я не могу! — Я ещё сильнее прижалась к стене. Что может быть аргументом для Доменике, так и не начавшего считать меня человеком? — Я уже обещала Балдассаро!

— Перетопчется. Если будет возмущаться — убью.

Доменике стянул через голову цепь, отшвырнул её куда-то назад, и преодолел последнее оставшееся между нами расстояние. Локтем одной руки он прижал мою шею к стене, другой — принялся шарить по корсету в поисках шнуровки. Губы Доменике безжалостно впились в мои.

Почему-то мне не было ни противно, ни больно. Я вообще ничего не чувствовала, хладнокровно перебирая варианты, как избавиться от ублюдка. Я ощущала лёгкую напряжённость пространства, но воспользоваться магией не могла. Атаки башен, прерванный ретрибутис — я буквально чувствовала, как устал мой мозг и как плачевно на нём скажется ещё одна попытка использовать магию. За голенищем сапога спрятан нож ящеров, но как его достать, когда твоя шея крепко прижата к стене?

А Доменике всё продолжал целовать меня и жадно ощупывать моё тело. Неужели придётся терпеть и мстить утром?

Окно разбилось именно в тот момент, когда его губы переместились на шею, а рука нащупала шнуровку корсета и принялась дёргать за прочные кожаные шнурки. Я не видела, кто решил таким оригинальным образом навестить «учителя», но заранее возблагодарила спасителей.

Доменике убрал руки, подался назад и обернулся — видимо, хотел выяснить, что произошло. А я, не медля, наклонилась, выхватила нож и наотмашь полоснула им по открытому горлу «учителя».

Доменике

рефлекторно вскинул руки, зажимая алую кровь, быстро-быстро бегущую из разреза. К счастью, я не видела его лица — только бьющееся в предсмертных конвульсиях тело, почему-то всё ещё стоящее на ногах. Кажется, его агония длилась вечность. И всё это время я не могла отвести глаз. Первый долг можно считать выплаченным.

Наконец Доменике упал и затих, а я увидела трёх солдат, стоящих у разбитого окна. Один из них направил в мою сторону маленький арбалет, двое других носили на поясе мечи, но не торопились их обнажать.

— Прекрасно. А вот и землянка. Пойдёшь с нами, тварь.

Мда, не так я себе представляла сцену «Света героически убивает Доменике, весь Большой Совет аплодирует стоя».

— Вы пришли от дожа?? Я на вашей стороне, я убила Доменике.

Говорить всё, что угодно. Я уже не та наивная девочка, которая рассчитывала избавить Новую Венецию от Доменике и получить за это богатые дары от дожа. Теперь я знаю: Фредерике Моста такой же враг мне, как и Доменике Орсеолли. Но, может быть, дож всё-таки считает, что землянка Тривия утонула, и не дал своим солдатам указаний относительно меня?

— В поединке ящеров люди не выигрывают.

Правый солдат шагнул вперёд. Понимая, что разговоры закончились, я кинулась к окну, надеясь, что падение со второго этажа окажется удачным.

Но я не успела. Что-то тяжёлое ударило меня по затылку, и реальность померкла передо мной.

[1] 1 Макаветте равен 1000 каветте

Вторая трансформация

— Связывай её. И обруч на голову не забудь, очнётся — всем худо будет.

Сознание возвращалось урывками. Сначала пришла ноющая боль в затылке, потом — ощущение стянутости в ногах. Потом я осознала, что лежу на полу лицом вниз, мои руки заломлены за спину, и кто-то тщательно затягивает верёвкой локти и запястья. Твари! Можно подумать, одних запястий не хватило бы. На голову грубо надвинули широкий железный обруч с двумя поперечными полосками и оставили меня в покое.

— И что делать будем? До появления птиц ещё два часа, а мы уже всё сделали.

— Можно немного поразвлечься. Надо же понять, что такого в этой сучке Доменике нашёл.

— Нельзя. Господин Моста чётко сказал: Орсеолли доставить в виде трупа, землянку исхитриться доставить живой, постараться отыскать Балдассаро Анафесто, предателя.

— Так Анафесто уже ищут. И как наши невинные шалости помешают доставить её к дожу живой?

— Мы не станем рисковать. Когда господин Моста получит от неё то, что захочет, он её нам и так отдаст.

Голоса раздавались почти надо мной. Эх, понять бы, в какой части комнаты я лежу. Если я не ошибаюсь, и солдаты дожа сидят на стоящих у стены стульях, значит стол от меня далековато. Если солдаты стоят у окна — стол почти рядом со мной. Проверить, что ли? Я шевельнула головой, и тут же получила резкий пинок по рёбрам.

— Будешь доставлять проблемы — я забуду о том, что господин Моста хотел видеть тебя целой и невредимой.

Доходчивое объяснение.

Время текло мучительно долго. Солдаты дожа в основном молчали, лишь изредка кто-то из них оскорбительно комментировал мою фигуру. Но их слова меня не трогали: как говорится, собака лает, а караван идёт. Они хотят добиться от меня реакции, которая оправдает нарушение приказа дожа. Я не хочу, чтобы они нарушали приказ, а, значит, реакции не будет.