Новый мир
Шрифт:
А вот и не так. Если копнуть глубже, то обнаружатся удивительные вещи, приводящие к довольно специфическим выводам.
Больше нет такой страны, как Румыния. Точка. Есть клан Цепеш, властвующий на территории когда-то бывшего государства. Простой факт, могущий смутить самого ярого оптимиста. И тем не менее, ничего не происходило, сильной ответной реакции так в общем-то и не последовало.
Тоже творилось по всему миру. Люди совершенно не воспринимали, что на самом деле случилось. И стоило признать, их нельзя за это винить. Уникальность события, помноженная на силу воздействия современных средств
Фактически произошла глобальная революция, с тотальной заменой старых элит и кардинальной сменой уклада. Последнее делалось относительно медленно и незаметно, в стремлении не вызвать у населения раньше времени ненужных переживаний.
В России дела обстояли не лучше. Как и во Франции, Германии, Штатах и других странах, где изначально находились магические источники могучих колдовских кланов.
Посмотришь – вроде все нормально. Жизнь кипит, торговля идет, заведения работают, а по улицам ходят толпы счастливого народа, радуются интенсивному экономическому развитию (обеспеченному в первую очередь благодаря бешенному напору семьи Мамонтовых, развернувшихся на всю страну).
Но в действительно все было куда как сложнее. Большинство великих родов не доверяло друг другу, подозревая в соседях вероятных противников. От войны русские кланы отделяло лишь соглашения, заключенное почти сразу после Великого Откровения, где прямо указывалось возложение вины на агрессора с последующим совместным для него наказанием.
Короче говоря, кто рыпнется первым, рискует обратить на себя гнев остальных. И я более чем уверен, возможностью воспользуется абсолютно все, невзирая на старые связи. Даже Курбатовы сильные оборотни и союзники Орловых не упустят шанса вцепиться бывшим приятелем в мягкое подбрюшье, стремясь вырвать кусок послаще.
Знали ли простые жители об этом? Что фактически живут на пороховой бочке? Уверен, что нет.
Хотя полагаю, выход обязательно найдется. В конце концов захватнические устремления можно вполне направить во внешнюю сферу…
А что произойдет, когда из Европы на восток хлынут толпы мигрантов, спасаясь от нашествия спятивших вудуистов, мечтающих о мировом господстве?
Как простые люди воспримут действия новых властей? До них дойдет, что в действительно из себя представляют колдовские кланы по-настоящему? Потому что ликвидация чиновников, судейских и прокурорских под одобрительные крики народной толпы – это одно, а безжалостное истребление безоружных беженцев прямо на границах – совершенно другое. Это не смотреть про далекую Молдавию и героическое спасение военнослужащих. Это жестокая реальность проявления жесткой этики колдунов в непосредственной близости.
Как люди отреагируют, наконец-то в полной мере поняв, что их нынешние правители имеют совершенно другие ценности, чем те, которые властвовали в мире раньше?
Равнодушие к чужакам, забота о своих и абсолютная безжалостность к врагам.
Кстати, в ранг последних первые могут попасть в мгновение ока. И массовая ликвидация наплыва беженцев будет более чем вписываться в общую систему морали
Мир изменился и у меня имелись более чем весомые сомнения, что большая часть населения планеты успела осознать насколько…
Я неторопливо открыл глаза, провел рукой по затекшей шеи. Наклонился вперед, повертел головой, разгоняя сонливость. Фантом продолжал следовать курсом на Джакарту, летя на предельной низкой высоте и следуя в режиме максимальной маскировки. Ни к чему попадать на радары других стран.
Сидящий в соседнем кресле Тихон молча протянул фляжку с водой. Благодарно кивнув я сделал пару глотков слегка тепловатой воды. Вернул емкость обратно солдату и поднялся на ноги, с удовольствием поведя плечами вверх-вниз. После долгого сидения тело затекло и требовало разминки.
– Долго я дремал?
– Пять часов, – капитан Детей Вьюги поправил закрепленный на бедре пистолет.
– Значит до точки «А» еще час лету, – прикинул я, мысленно вспомнив маршрут. – Не забудь предупредить парней, чтобы оставались начеку. Аль Фахани может нам и не прямые враги сейчас, но кто знает, что на уме у этих арабов.
Тихон кивнул. Я сделал пару круговых махов руками. В памяти промелькнуло воспоминание о скором отлете и приезде моей ненаглядной прямо на взлетное поле.
Размышления о нестабильности вовсе не являлись преувеличением. Опасность масштабных противостояний все еще сохранялась на очень высоком уровне.
И в этих условиях иметь связи с Орденом Крови, совсем не казалось лишним для князя. Круг Возрождения, ранее занимавшийся родовыми программами, не распался как можно было ожидать после появления множества одаренных. Весьма влиятельная организация подстроилась и стала выполнять совершенно иные функции, действуя в качестве посредников и связующего звена между самыми могущественным колдовскими кланами на планете. Такая себе нейтральная сторона, готовая к диалогу со всеми.
Отсюда и женитьба. В былые времена это называлось династическим браком, сегодня – политическим союзом.
Я и Алиса. Моя старая знакомая со Златоградского Лицея. Не бывшие даже друзьями, совсем неожиданно для самих себя ставшие женихом и невестой.
Строгановы получали доступ к Ордену и его влиянию, Волконские – защиту одного из сильнейших боевых кланов. Все довольны, князь, княгиня, их многочисленные советники. Одни молодые до сих пор находились в некотором шоке от происходящего.
И мимолетная встреча на военной базе довольно быстро переросла в спешное прощание.
Алиса специально приехала повидаться пораньше, до «официального представления» и выхода в «свет» новой пары, но мой внезапный отъезд спутал ей карты.
Да и что тут сказать. Мы понятия не имели, как себя вести в новом положении. По крайней мере я точно.
Конечно, предложи князь жениться на какой-нибудь страхолюдине у нас с ним вполне могли возникнуть проблемы. Но стройная красавица шатенка с изящной точеной фигуркой и пышной гривой длинных волос не могла не вызывать ничего кроме восхищения.
И тем не менее, резкая перемена собственного статуса слегка напрягала и заставляла по большей части думать не о привлекательности невесты, а о дальнейшей семейной жизни, к которой (чего уж тут скрывать) я был совершенно не готов.