Новый Орден Джедаев: Изменник
Шрифт:
– Это была ты, - резко сказал Джейсен.
Вержер подняла голову. Она остановилась достаточно далеко, чтобы быть вне досягаемости для амфижезла.
– Я слышал его, - сказал Джейсен. Дышать было горячо и больно.
– Анакин сказал, чтобы я остановился. Но это был не он. Это была ты.
Гребень Вержер прижался вплотную к сплюснутому черепу, а в ее глазах не было и следа веселья.
– Джейсен, - медленно, грустно сказала она.
– Это - лучшее окончание для истории твоей жизни? Об этом ты мечтал?
Мечтал... Он смутно помнил свое намерение спасти рабов, помнил соглашение с
Ненастоящей.
Настоящим был первобытный хаос крови, боли и смерти, которыми Джейсен наполнил этот перевернутый мир. Безжалостная ясность его сознания осветила все отпечатки действительности: он видел, что уже сделано, и видел, что еще предстоит сделать. Джейсен поднял свой амфижезл над головой, чтобы клинок мог вытянуться во всю длину до самой земли.
– Джейсен, остановись!
– Вержер приблизилась на шаг.
– Ты убьешь своего друга?
– Это не друг, - проговорил Джейсен сквозь зубы.
– Это пришелец. Чудовище.
– А кто тогда ты? Разве он предавал тебя? Кто здесь чудовище - ты или он?
– Сейчас у меня есть шанс убить его. И когда я это сделаю, тем самым я уничтожу и мир йуужань-вонгов.
Амфижезл в его руках сократился, и Джейсену пришлось усилить захват, пока его ладоням не стало горячо.
– Позволить ему жить - вот в чем предательство. Предательство Новой Республики. Всех мужчин и женщин, которых убили йуужань-вонги. Всех павших джедаев... и моего... даже...
– его голос затих, он не смог произнести имени Анакина. Не в этот раз.
Но он все еще не нанес удар.
– Значит, ты встал перед выбором, Джейсен Соло. Ты можешь предать свой народ или можешь предать друга.
– Друга?
– он снова поднял амфижезл.
– Он не знает, что такое дружба.
– Скорей всего, нет, - ее гребень слегка распустился, рассыпая алые блики. Она приблизилась еще на шаг.
– Но ты знаешь.
Джейсен пошатнулся, как будто она ударила его. Из его глаз полились слезы.
– Тогда ты скажи мне, что делать!
– закричал он.
– Скажи, чего от меня ждут?
– Я бы не стала гадать, - терпеливо сказала Вержер, приближаясь еще на шаг.
– Скажу тебе только одно: убив этого дуриама, ты убьешь себя. А также всех воинов, формовщиков и отверженных на этом корабле. И всех рабов. Или ты не пытался спасать жизни, Джейсен Соло?
– Откуда...
– Джейсен резко тряхнул головой, чтобы высушить слезы.
– Откуда я знаю, что ты говоришь правду?
– Ты не знаешь. Но разве твое намерение изменится от того, говорю ли я тебе правду или нет?
– Я... Я не...
– его захлестнула волна рокочущего красного гнева. Они столько причинили ему. Он вынес все, не задавая вопросов; и теперь хотел только одного - ответа. И никак иначе.
– Все, - проговорил он сквозь зубы, - все, что ты говоришь мне - ложь.
Вержер развела руками.
– Тогда выбирай - и действуй.
Джейсен
Джейсен сказал:
– Что?..
Больше он не смог произнести ничего, потому что язык перестал его слушаться. Он только успел подумать: слезы... слезы Вержер... как паралитический яд, в который они превратились, отключил его сознание, так что и Детская, и дуриамы, и сама Вержер исчезли в поглотившей его персональной вселенной вне времени и пространства.
Она была черной. В ней был мир, которому некогда довелось быть столицей галактики. Он назывался Корускант, и представлял собой город величиной с целую планету, протянувшийся от полюса до полюса и на километры вглубь. Это была холодная планета с четырьмя спутниками, расположенная вдали от своего бело-голубого солнца, окруженная зеркальными платформами, которые перераспределяли свет, чтобы обезопасить ее от замерзания.
Все изменилось.
Нагретый солнечными лучами, жаркий, тропический, этот планетарный город теперь - планетарные развалины с морями, образовавшимися на месте жилых башен и правительственных учреждений. Три луны превратили орбитальное кольцо в радужный мост. А в вышине над этим миром, бывшим столицей, этой столицей, бывшей целым миром, вспыхнул метеор: огромный шар из йорик-коралла ворвался в атмосферу под острым углом, неся планете метеоритный дождь из частиц и обломков самого себя, и расцвел огненным цветом. Ударяясь о землю, обломки укоренялись и начинали расти.
Планета навсегда перестала быть Корускантом; она стала Йуужань'таром. Но столицей галактики она прекратила быть лишь на недолгое время.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПЕЩЕРА
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ДОМ
Тысячи лет прошли, прежде чем Джейсен снова открыл глаза. Он провел эти тысячелетия в одном бесконечном клаустрофобном кошмаре: ему снилось, что он схвачен, связан, обернут коконом - неспособный двигаться, неспособный говорить. Он не мог видеть, потому что глаза не слушались его. Он не мог глотать.
Джейсен не мог дышать. Тысячу лет он беспомощно задыхался. Потом он почувствовал, как на его спине дернулся мускул. Он потратил столетие, но отыскал этот мускул, и добился, чтобы тот сократился и расслабился снова.
Десятилетия превратились еще в одну сотню лет, и он обнаружил, что может контролировать остальные мышцы. Потом он смог сжать бедра и напрячь мышцы плеча - и его кошмар стал просто сном, наполненным скорее неопределенностью, чем страхами. И в этом сне он каким-то образом был уверен, что кокон скоро треснет, и в конце концов Джейсен будет способен расправить свои новые крылья и слушать их совершенное звучание, взлетая к небу с четырьмя лунами...