Новый Орден Джедаев: Изменник
Шрифт:
– Оставлять меня здесь... все равно, что хладнокровно убить!
Джейсен повернулся к нему спиной и с каменным лицом шагнул внутрь корабля.
– Не называй это убийством, - ответил он оттуда.
– Называй это благословенным освобождением.
Едва Ном Анор уразумел, что мольбы здесь не помогут - сразу же перешел к проклятьям. Он утверждал, что только его покровительство позволило им всем дожить до настоящего дня.
– Забирай ее собой - а как же!
– ты, мерзкий маленький изменник, - выкрикнул он.
– В этом вы стоите друг друга.
Вержер довольно
– А чего же ты ожидал? Как бы я научила предательству, если бы в свое время сама не научилась этому?
Однако же, стоило признать, что "изменник" было самым подходящим словом. И Джейсен, и Вержер - оба лгали, вводили в заблуждение и завоевывали доверие ради собственных замыслов. Странно, как присутствие Вержер превращало даже такие однозначные понятия, как предательство, в нечто трудноопределимое.
Время от времени Джейсен делал глоток травяного отвара из червя-фляги или не глядя разламывал панцирь жука-зажима. При этом он вяло раздумывал, как его желудок отреагирует на привычный синтетический стейк или клубни.
Джейсен не мог вспомнить вкуса этой еды. Он гадал, что бы Джейна могла есть прямо сейчас, и на мгновение даже решился возобновить связь с нею... Но не стал. Просто не смог. Время еще не настало. Джейсен был не готов к этому.
Как бы он смог объясниться с ней? Как мысленно обозначить - хотя бы намеком - того, кем он стал? Более того: он боялся обнаружить, что и она стала кем-то другим. Джейсен понятия не имел, что откроет жителям Новой Республики, когда вернется.
Он не мог представить встречу с матерью. Или с отцом. Или с дядей Люком. Не мог представить, как рассказать о смерти Ганнера Райсода. В первые дни после побега мысли его не обращались к Ганнеру практически ни разу. Просто не мог сопоставить этого напыщенного, высокомерного, где-то даже нелепого Ганнера, с которым был знаком чуть ли не всю жизнь, и ту непревзойденную мощь и искреннюю радость, которую чувствовал в Силе.
Как можно дойти до такого? Это было противоестественно. Джейсен даже не мог до конца понять, почему Ганнер решил принести себя в жертву.
– Никогда я ему не нравился, - признался Джейсен Вержер.
– Как и он мне.
Вержер взглянула на него искоса.
– Если любишь кого-то, не обязательно, чтобы он тебе нравился. Любовь - это ни что иное, как осознание двоих одним целым. Всего мира... одним целым.
Джейсен сразу же подумал о дуриаме, который стал планетным мозгом, и кивнул.
– В самом конце Ганнер понял это - понял даже лучше, чем ты, - сказала Вержер.
– И в этом знании - ростки величия.
Джейсен грустно улыбнулся и покачал головой.
– Я до сих пор с трудом могу соединить "величие" и "Ганнера Райсода" в одном предложении.
– Ему суждено стать легендой.
– Может быть, - вздохнул Джейсен.
– Последняя битва Ганнера. Жаль, никто этого не видел.
– Никто? Ты хочешь сказать, никто из Новой Республики. Позволь, я расскажу об одном из своих видений, - сказала Вержер.
– Образ отдаленного будущего. Сила явила его мне уже давно, но только сейчас мне стало ясно,
– Ты шутишь, да?
– Ни в коем случае. Это еще будет: они станут верить, что Ганнер, джедай-великан - это страж, охраняющий ворота в мир мертвых. Именно Ганнер... в его руках сверкающий клинок из чистого света... вечно стоит на страже, чтобы тени не покидали страну мертвых и не беспокоили живущих. А самое любопытное, - Вержер усмехнулась, - Если только уже это само по себе не любопытно - это слова, высеченные на воротах, над самой головой великана. Слова на общегалактическом языке.
– На общегалактическом? Почему так?
– Да кто ж знает? Эти видения загадочны, и редко когда идут с субтитрами.
– А что за слова?
Вержер развела руками, изобразив тем самым жест беспомощного недоумения.
– Там было высечено печатными буквами: НИ ОДИН НЕ ПРОЙДЕТ.
Дни шли, незаметно сменяя друг друга. У Джейсена было полно времени для размышлений. Он думал о том, каково это - быть учеником. Каково быть учителем. Быть джедаем. Быть изменником. Быть призрачной молью.
В какой-то из дней он заговорил об этом с Вержер.
– Можешь теперь мне сказать, чего ты добивалась все это время? Кем ты хотела, чтобы я был?
– Конечно, - немедленно ответила она.
– Я хотела, чтобы ты был собою.
– Не очень-то вразумительный ответ.
– Тем не менее - единственно возможный.
– Но кто этот "я"?.. Нет, не надо, ничего не говори, я и так знаю: "Это всегда было вопросом из вопросов, да?" Если б ты только знала, до чего угнетающим это становится со временем...
– Прости мне мое любопытство, - перебила она в явном намерении сменить тему разговора, - Но я все гадаю: что же ты делал в Колодце планетного мозга?
Джейсен весь сжался, а потом передвинулся, чтобы устроиться поудобнее.
– А что, по-твоему, я мог там делать?
Гребень на голове у Вержер засиял зеленым.
– Мы так хорошо знаем друг друга - ты и я. Ну хорошо, признаюсь: я понятия не имею, что ты мог там делать. Я могла только предположить, что ты решил убить либо планетный мозг, либо себя. Третий вариант - что ты провел бы церемонию до конца и совершил жертвоприношение... я всерьез не обдумывала.
– Но допускала.
– Да, - ответила она.
– Допускала.
– Я выбрал совсем иной вариант, - сказал Джейсен.
– Я переманил его.
Гребень Вержер засверкал оранжевым.
– В самом деле?
– При помощи дуриама я преподам йуужань-вонгам урок. Всего лишь урок. Вроде того, которые преподавала мне ты, - Джейсен улыбнулся, но улыбка его была жесткой - холодной, подсвечивающей лед в глазах.
– Теперь планетный мозг на нашей стороне.
– Он вступит во вражду с йуужань-вонгами? Будет работать на благо Новой Республики?
– с сомнением спросила Вержер.
– Двойной агент от генной инженерии?