Новый выбор оружия
Шрифт:
— Только проходом, давно. Но я бы знал все равно. И ты бы знал. Что, скажешь, нет? Слыханное дело: база вояк прям возле Припяти, а мы про нее никогда ничего…
— Да, может, это связисты, кому какое дело до них? Видишь, тарелка… Нет, вообще ты прав, конечно, — согласился он. — Почему мы ничего про нее не знаем? Как такое может быть?
Катер вынесло со стремнины, течение замедлилось, но он продолжал плыть, приближаясь к топкой излучине, над которой возвышалась покосившаяся бетонная ограда, вся в трещинах и проломах.
— Такое может
— Чего? — спросил он. — Как это, ты про что? Что значит — не было", если оно, видишь, покоцанное все?
Я поморщился.
— Ну что за жаргонизмы, Никита? «Покоцанное»… Ты, конечно же, хотел сказать «обветшалое»?
Он почесал коротко стриженный белобрысый затылок.
— Ага, оно самое. Обветшалое. Ну так как это, Химик? Что значит — «раньше тут не было», если видно, что это все не вчера построено, а уже много лет стоит?
Я покачал головой.
— Не знаю, напарник.
— А Медведь, выходит, где-то там, на этой базе, прячется. Блин, какой вообще толк от этих ПДА, если они тут ни черта нормально не показывают!
— Э нет, подожди. Твоя метка по Чернобылю моталась туда-сюда, цвет меняла, а потом совсем исчезла — но она таки была, и ты в Чернобыле тоже в тот момент был. И метки тех, кто под водонапорной башней находился и на пароме… То, что здесь вся система позиционирования из рук вон плохо работает, — правда. Но какую-то информацию она все же дает. Медведь впереди, Никита, причем недалеко.
Глава 5
Мы бросили катер, после того как он окончательно застрял, погрузившись в мягкое илистое дно. Ограда из бетонных плит была совсем близко. Я вооружился веслом, Пригоршня в одну руку взял нож, а во вторую «беретту», которую сжал за ствол, чтобы в случае чего наносить удары рукоятью.
База казалась пустой и давно заброшенной.
— Черт, как голым себя чувствую, — пожаловался напарник, заглядывая в пролом, а после осторожно шагая вперед.
Тут я был вынужден с ним согласиться. Кажется, впервые мы находились вне лагеря сталкеров или другого относительно безопасного места без нормального оружия. А в Зоне без оружия ты все равно что мертвец. У нас же только нож — правда, хороший, и Никита им владеет прилично, — весло да разряженный пистолет.
— А в сумке у тебя? — спросил я. — Той, что ты на поясе носишь? Я ж тебя знаю, ты всегда боеприпасы всякие рассовываешь по карманам… Неужели пусто? Обойма лишняя, к примеру?
Он покачал головой.
— Не, нету ничего такого сейчас.
Шли медленно, настороженно осматриваясь; вскоре миновали сильно накренившийся бетонный столб, с которого свисали обрывки проводов, украшенный разбитым фонарем.
— Как за Медведем-то сходили, а? — продолжал жаловаться напарник, осторожно ступая по заболоченной земле. — Ведь с самого начала ясно было: что-то не так тут…
— Это
— Ну так и попал. А что, нет разве? Вон, все мужики, которых Курильщик с ним отправил, полегли…
— Да вот что-то меня сомнения берут, что они случайно там полегли.
— В смысле? — не понял он.
Я помолчал, пытаясь сформулировать обрывочные мысли во что-то более связное.
— Медведь с чего-то взял, что поле артефактов именно в этом районе. Все здесь облазал вместе с Рваным и Турком. Помнишь, когда он без них как-то вернулся и сказал, что сгинули? Вон там, возле башни, они и сгинули.
— Ну и откуда ты это понял? — спросил он.
— Оттуда, что я грузовик вспомнил.
— Какой? Тот, что… А! — чуть не выкрикнул напарник. — Медведь на военном грузовике разъезжал, ну точно! Еще когда с теми двумя был…
— Вот. Я уже потом это сообразил. Значит, допустим, они к башне приехали, оттуда полезла эта штука и Турка с Рваным съела. Растворила то есть. Возле колес там кости лежали, правильно? А Медведь спасся — он же всегда везучий сукин сын был. Видно, им такая же паника овладела, как и нами, и он с перепугу грузовик бросил, пешком убежал. Наверное, напарники его рядом с машиной были, а он отошел куда-то… Получается, их сожрало, его нет. Грузовика лишился, но узнал про башню, секрет ее. Как про контролера узнал на пароме, а сам ему при этом не попался… Ну точно! — вдруг понял я. — Кристальные колючки!
Никита секунду глядел на меня, потом и до него дошло.
— Это когда Медведь у нас две штуки купил?
— Правильно, те, что мы возле Темной долины добыли. Колючки на поясе и помогли ему не попасть под влияние контролера, вот в чем дело. Почему он контролера не убил — не знаю, но, в общем, оставил тварь живой.
— Ну ладно, и к чему ты это все ведешь?
— Сам пока не знаю, надо подумать еще. Ты не лупай на меня глазами, а под ноги гляди. Что-то оно ненормально здесь…
— Чего ненормального? — спросил он, оборачиваясь.
— Ну ты сам не видишь? Болото от берега начинается, от воды. Там оно должно быть более топкое, нет? Дальше — суше становиться. А тут что? Наоборот…
— Вправду, — согласился он, сообразив наконец, о чем я говорю. — Странное дело.
Если поначалу земля под нами просто прогибалась, то теперь остающиеся позади следы тут же заполнялись грязной жижей. Дойдя до бетонных плит, уложенных «лесенкой» почти в человеческий рост высотой, мы остановились. Впереди высилась башня необычной формы, на верхушке виднелась радарная тарелка; по сторонам были угрюмые строения, не то бараки, не то склады армейские, между ними росли черные безлистые деревья. И все это — посреди натурального болота, не чета тому, по которому мы сейчас шли, — с тинистыми заводями между кочек и бочажков, с низкой осокой, растущей прямо из воды, с островками блеклой зелени.