«Новый завет»
Шрифт:
Понтий Пилат обиделся.
— Что написал, то написал.
И показал им кукиш в кармане.
А солдаты делили одежду Иисуса. Зачем им его одежда? «Да сбудется реченное в Писании» — вот, зачем. У иудеев были свои солдаты, они распинали Христа и знали Писание.
Возле креста толпилось много народу. Мать Иисуса. Иоанн первым прямо назвал её среди присутствующих. А ещё там была сестра матери Иисуса.
Какая такая сестра?
Не знаю, может быть, мать Иоанна Крестителя. А ещё была Мария Клеопова. А ещё Мария Магдалена —
Иисус сказал матери: это твой сын. А ученику, которого любил, сказал: это твоя мама. «И с того времени ученик взял её к себе». Видимо, о ней больше некому было позаботиться.
Потом Иисус попросил воды. Ему дали уксуса. И он умер. А потом проткнули копьём грудь. Этого нет в других евангелиях.
Дальше шло почти по другим евангелиям. Иосиф из Аримафеи забрал тело. С Иосифом был Никодим, фарисей, который приходил ночью к Иисусу на свиданки.
Вот, что интересно — Иосиф, оказывается, был тайным учеником Христа. А тайным он был потому, что «боялся иудеев». Вот так.
Да, ещё — у Никодима была мазь для покойников, смесь смирны и алоя. И было у него этой мази «литр около ста».
Вот это секрет — в какой метрической системе жила Иудея времён Иисуса Христа? В чём измеряли объём жидкостей — в литрах?
Сцена воскрешения в этом евангелии самая запутанная. Сначала Мария Магдалена приходит к гробу и видит, что камень отвален. Не заглядывая внутрь, она бежит к Петру и «другому ученику» и сообщает о происшествии.
Пётр и «другой» ученик, которого любил Иисус, бегут к гробу. Ученик прибегает первым, а Пётр отстаёт. Ученик заглядывает в гроб, видит тряпки, но не входит. Прибегает Пётр, заходит в гробницу и видит, что она пуста.
Тогда заходит «ученик» и тоже видит. «И уверовал». Наконец-то. Ученик, которого любил Христос, уверовал. После этого они «вернулись к себе».
«А Мария стояла у гроба и плакала». Как так? Она же убежала. Вернулась, значит. И вот, она поплакала и заглянула в гроб.
И увидела двух ангелов, которых не заметил Пётр и «ученик». Ангелы сидели в гробнице. Они обернулись к ней и сказали: зачем ты плачешь, женщина? И всё. Больше они ничего ей сказали.
Всё очень просто — она вернулась к гробнице и увидела внутри Петра с «учеником». Да.
Потом она оглянулась и увидела кого-то, кого приняла за садовника. «Иоанн» считает, что она увидела Христа. «Садовник» тоже её спросил:
— Женщина, почему ты плачешь? Кого ты ищешь?
После этого «садовник» убедил её в том, что он и есть Христос. И просит сказать апостолам, что она его видела. Она пошла и сказала. А вечером прямо к ним пришёл сам Иисус. И говорил с ними. И ушёл.
«Фома же, один из двенадцати, называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус».
За это его прозвали Фома Неверующий. Но почему «один из двенадцати»? Ведь их осталось одинадцать!
Правда, «Иоанн» ничего не говорит
Потом было ещё три явления Христа ученикам. Было чудо с ловлей рыбы. Было предсказание Петру о том, что он умрёт нехорошей смертью.
А ещё было предсказание о том, что «любимый ученик» никогда не умрёт, и что именно этот «любимый ученик» написал это евангелие. Намёк на Иоанна.
И ещё — явная попытка обоснования того, что «евангелие от Иоанна» было написано в гораздо более поздние времена.
Люди столько не живут, но «бессмертные любимые ученики» — запросто.
Деяния святых апостолов!
Евангелия кончились. Начались… Стоп.
Почему кончились евангелия? В Ватикане их аж 60 штук валяется. Могли бы отобрать 12 — по количеству апостолов. Хотя нет, от Иуды не стоило. Или стоило? Сейчас вон шумят, да только это фальшивка.
Да, отобрали четыре. Именно отобрали. Попы собрались и решили отобрать четыре евангелия и включить их в библию — им виднее.
Но, почему именно четыре? Не пять, не три, не семь, а четыре. Число простенькое, не магическое, хотя попы и тут объяснения найдут. И всё же…
Всё очень просто — среди всех евангелий только эти, с большой натяжкой, можно было назвать каноническими и отвечающими «линии партии». Пардон — церкви.
Лучшее тому доказательство — лишь два из них могли быть написаны людьми, видевшими Христа. Матфей и Иоанн, причём второй — под большим сомнением.
Итак, евангелия кончились, начались деяния. Сейчас посмотрим, что они там натворили.
«Первую книгу написал я к тебе, Феофил…»
Ба! Знакомые все лица. Братец Лука. Ну-ну.
После вознесения воскресшего Христа, вся братия вернулась с горы Елеон в Иерусалим. Собрались в одной «горнице».
Пётр и Иаков — эти теперь идут почему-то первыми.
Иоанн и Андрей — первозванные!
Филипп и Фома неверующий.
Варфоломей и Матфей.
Иаков Алфеев и Симон Зилот.
Иуда, брат Иакова.
Одиннадцать — как и должно было быть. Почему-то Лука теперь поменял братьев в парах.
Вот только Иуда, брат Иакова меня смущает. Раньше он назывался Иуда Иаковлев.
А ещё его звали Левей Фаддей, он же Фадей. Это неважно, ибо, если начать ещё и со списком Иоанна сравнивать — получится страшная неразбериха.
Это я к тому, что «Деяния» мог писать и не Лука: он путается в именах и пишет в несколько ином стиле.
Да, а ещё в этой горнице присутствовали «некоторые женщины» и мать Иисуса, и его братья.
Мать и братья уже отбросили сомнения — теперь они точно знали, кем был их брат. Во всяком случае, так это выглядело. Да.