Нож винодела
Шрифт:
— На мне большая ответственность, и, несмотря на всю мою любовь к старому другу, я не имею возможности поехать туда сам. Кого же послать? — размышлял он.
Для такого рода поручения требовался доверенный человек. Подняв глаза на своего викария, он понял, что решение очевидно.
— Не согласитесь ли вы временно занять место, оставшееся вакантным после гибели отца Анисе, и незаметно провести то самое расследование, о котором мы говорили?
— Вы уже хотите избавиться от меня, монсеньор?
Впервые за утро он заметил слабую улыбку на лице достопочтенного прелата. Клеман отличался веселым и жизнерадостным нравом. Он часто шутил и никогда не поддавался унынию. Такая свежесть восприятия нравилась архиепископу.
— Разумеется, нет, но я думаю, что там вы будете мне полезнее. Я полностью доверяю вам, к тому же речь идет о кратковременном поручении. Тем
Подумав немного, Клеман проговорил:
— Ваше преосвященство, чем скорее разрешится это дело, тем скорее вы сможете забыть о нем. Поэтому я принимаю ваше предложение. Собрать сведения на месте мне будет гораздо легче, чем любому полицейскому.
Архиепископ, похоже, вздохнул с облегчением. Найденное им сейчас решение, с которым согласился викарий, значительно упростит его задачу.
— Клеман, постарайтесь оставаться в рамках своих обязанностей.
— Разумеется, монсеньор.
— Я сам прочту заупокойные молитвы у гроба покойного Анисе.
Обсудив последние детали, викарий откланялся, а монсеньор Леру тем временем решил предупредить Пуаре о сложившейся ситуации.
Красный «рено-21» въехал в город через южные ворота. Оставив позади красивую площадь Букейр, засаженную липами, автомобиль устремился на узкую одноименную улицу. Порой пешеходам приходилось прижиматься к стенам, чтобы пропустить машину. Неровная дорога, мощенная огромными булыжниками, заставляла водителя трястись на сиденье. Между двумя строениями он мельком увидел внушительный донжон Королевской башни. Лишь на фасаде, обращенном к городу, этого каменного четырехугольника, каждая сторона которого составляла около пятнадцати метров, была арка. В построенном в 1237 году в честь Людовика VIII здании до 1608 года находилась мэрия. Ныне это была привлекающая туристов местная достопримечательность. Продолжая на малой скорости свой путь, «рено-21» проехал мимо умывальни, которую увековечивала группа японцев. Не стоило, однако, этого делать, настолько безвкусно ее отреставрировали. Очутившись на улице Гранд-Фонтен, автомобиль свернул вправо, выехал на площадь, где возвышалась массивная церковь, и остановился перед внушительным готическим порталом XIV столетия. Мужчина в джинсах, в плотно сидящих на носу очках, все еще не оправившийся от усталости после замены спустившего колеса, одну за другой высовывает наружу ноги в сапогах с острым носком и скошенным каблуком. Руки у него грязные, и он старается запереть дверцу, не прикасаясь к кузову. Повернувшись, он внимательно изучает площадь со всех сторон. Взгляд его привлек очень красивый портал. Верхний свод украшен орнаментом из листьев и ангелов и апостолов. Посреди тимпана — Христос, по бокам которого стоят Мадонна и святой Иоанн. На перемычке изображены сцены воскресения из мертвых и Страшного суда. Свой обзор мужчина завершает, остановив взгляд на великолепном щите «стоянка запрещена», который его, похоже, не волнует. Еще раз окинув все взглядом, он быстро выбрал себе цель: фонтан возле церкви. Затем, вымыв руки, он направился к маленькому кафе в отеле «Дубовая бочка», где сдавались комнаты. Он хотел расположиться на террасе, где несколько столиков еще не были заняты, но сначала извлек из кармана пачку сигарет. Посреди этого пейзажа, словно сошедшего с почтовой открытки, возвышались деревянные подмостки, на которых группа подростков терзала композицию «Достучаться до небес». Боб Дилан с трудом узнал бы свою мелодию, но через три дня — Праздник музыки, и неточность вполне допустима. Через несколько минут к посетителю вышел высокий, тучный мужчина в светло-бежевом безупречно чистом фартуке. Он выглядел бы вполне достойно, если бы у него на лице не было написано: «Я — хозяин гостиницы». Кристоф Блашар, сорока шести лет, державший «Дубовую бочку», лично встречал посетителей. Это немного развеселило знаменитого капитана Тьерри Кюша из Межрегионального управления судебной полиции Бордо, самозабвенно раскуривавшего сигарету. Его портреты не раз печатали на первой полосе местных газет. Вышестоящему начальству, которому не слишком нравились методы и вольные манеры капитана, приходилось мириться с этим из-за его успехов. Пресса создала ему образ деятельного и привлекательного полицейского. Однако в связи с постоянным нетерпением своего руководства, а главное, из-за личных планов он попросил перевода в Париж, на набережную Орфевр, 36. Он надеялся,
— Добрый день. Он выбрал?
Должно быть, это болезнь всех небольших ресторанчиков: люди, которые там работают, не решаются обращаться на «ты» и считают себя слишком старыми, чтобы обращаться на «вы». И потому говорят «они». Пожалуй, это какая-то новая игра: после ни «да», ни «нет» — основных козырей вечерней викторины «Двадцатичасовая игра» — теперь вот ни «ты», ни «вы», и тут хозяин этого кафе настоящий чемпион. Однако Кюш ничуть не смутился:
— Кока-колу без льда, please.
Когда хозяин вернулся, полицейский завел разговор:
— Вы знаете хорошего механика?
Под хорошим следовало понимать еще и не слишком дорогого. Жалованье полицейского не позволяло предаваться безумствам.
— Я бы им посоветовал гараж Барбозы на выезде из города по правой стороне, в направлении Либурна. А я вот думаю: он из журналистов?
Попивая кока-колу, капитан не отверг высказанного предположения, проворчав что-то невнятное в ответ.
— Ага… Он прибыл в связи с убийством отца Анисе. Знаете, этого человека все любили, к тому же он всех знал… Это он отпевал мою жену… Так что его смерть тем более меня касается.
Если здесь его все любили, то почему он был убит? Полицейский недоумевал. В конце-то концов, возможно, ошиблись, такое уже случалось в его практике. Кроме того, городок казался удивительно спокойным, безмятежным, не вызывающим сомнения. Быть может, Праздник музыки привлек наплыв в город чужаков. Все возможно, у капитана не было предвзятых мыслей.
Кюш посмотрел на часы: скоро половина одиннадцатого. Он позвал хозяина:
— Он просит прощения, ему пора идти. Сколько он ему должен?
Кюш любил дерзкие выпады и даже весьма преуспел в этом виде спорта. Главная его сила — способность оставаться невозмутимым, когда он позволял себе насмешку.
У входа в мэрию взад-вперед расхаживала женщина в очках, с пепельными волосами, лет пятидесяти. Она то и дело поглядывала на часы. С опозданием на десять минут у ограды на улице Гюаде с беспечным видом, засунув руки в карманы, остановился Кюш. Как написано на мемориальной доске, здание мэрии построено в конце XVIII века. Капитан немного полюбовался архитектурой — ему всегда нравились красивые здания. Женщина в нетерпении следила за ним под взглядом статуй Бахуса и святого Эмильона, украшавших муниципальный парк. Покончив с осмотром, полицейский спокойно вошел на территорию мэрии с прелестным садиком, разбитым во французском стиле. Запах свежескошенной травы на лужайке и сладость утра способствовали его хорошему настроению. С лучезарной улыбкой он направился к входу, стараясь не попадать под вращающиеся струи автоматической дождевальной установки. Словно танцуя кадриль, он подпрыгивал через равные промежутки времени, пока не добрался до ступеней ратуши.
— Добрый день… Мадам мэр?
— Вы опоздали, к тому же следует говорить мэрша и, кроме того, мадемуазель.
Тон был на редкость раздраженный. Не придавая значения настроению своей собеседницы, Кюш достал полицейское удостоверение:
— Капитан Кюш, судебная полиция, мадемуазель мэрша.
— Пойдемте на место, мы и так потеряли слишком много времени!
Не прошло и трех минут, как они оказались на месте убийства Анисе. Эта восточная часть города казалась заброшенной, там редко встречались прохожие. То, что тело обнаружили так быстро, большая удача для Кюша. Тертр-де-Вайян — очень покатая улочка с неровной мостовой, образующая прямой угол на самой середине. По ней можно было ходить только пешком, так как с одной стороны ее перегораживало нечто вроде бетонной тумбы, а с другой — четыре ступеньки. Кюш сделал первые наблюдения: на улице в сотню метров всего лишь два фонаря. Времени уже около одиннадцати, и все следы вчерашней драмы полностью исчезли, за исключением пятнадцати букетов, лежавших возле ворот.
— Сколько лет было Анисе?
— Думаю, семьдесят.
— Он всегда возвращался домой этим путем?
— Это самый короткий путь.
— Вы можете показать мне, где находится дом священника?
— Он находится рядом с мэрией, но давайте поторопимся: у меня назначена встреча.
— Я следую за вами.
По дороге Кюш и мэрша обменялись несколькими словами. Один начал свое расследование, другая выступала в роли туристического гида.
— Вот это — площадь Мейра, а это — Дом вина. Там вы можете продегустировать вина нашего района… Лучшие сорта в мире!