Нравственные письма
Шрифт:
Его визиты стали очень редки
Для грешных слово правды - острый клин.
Что толку выговаривать глухому
Его пороки? Береги слова
Реченное по поводу пустому
Влиянье твое может подорвать.
Стрелок из лука редко терпит промах,
Иначе, как назвать его стрелком?
Искусство мудрости царит в хоромах,
Оно не заблуждается ни в ком.
Над Марцеллином я не вижу рока,
И попытаюсь руку протянуть,
Хотя, в нем
Что с ним спаситель может утонуть.
Он высмеять сумеет всех на свете
Себя, и нас, философов всех школ…
Он сам задаст вопрос, и сам ответит,
Потом найдет для каждого укол.
Предаст попранью славу Аристона,
Кто мог с носилок словом исцелять,
И вспомнит Скавра (смех дойдет до стона,
Перипатетик - от корней "гулять")
Он всех шутов-философов накличет,
И будет ими тыкать мне в глаза.
Пусть он смешит меня (его обычай),
Но я скажу - и потечет слеза…
Я докажу ему: он слишком ценит
Успех, и этим падает в цене.
Пусть лишь на день помогут мои пени,
Но отдых от порока - в каждом дне.
Покуда с ним я занят исцеленьем,
Будь стоек, не страшись судьбы угроз.
Одна лишь жизнь у многих поколений,
И смерть - одна, как нравственный вопрос.
"Народу не хотел я быть по нраву
Народ не любит то, что знаю я,
А я не знаю, что он любит."- Браво!
Я, Эпикур, твоею мыслью пьян…
Неглупый знает, как любовь народа,
Постыдною уловкой обрести…
Здесь, как везде, царит закон природы:
К любви у низких - низкие пути.
Признав за своего, тебя полюбят,
Но, главное, быть для себя - своим!
А угожденье - добродетель губит,
И душит благо жалкой славы дым.
Представь: тебе осанну проходимцы
Поют и рукоплещут средь пиров…
Мне будет жаль: порочен путь в любимцы…
Себе ты симпатичен?
Будь здоров.
– --------------------=
Письмо XXX (О Басе)
Луцилия приветствует Сенека!
Под тяжким бременем, в годах - Басе…
Так, в корабле, давнишние прорехи
Внезапно разойдутся сразу все.
Но наш Басе спокойно ждет кончины,
Он полон сил в бессилии телес,
Смерть не страшит философа, мужчину,
Кто духом тверд, тот смело входит в лес.
Любой род смерти может дать надежду,
Лишь старость - оставляет без надежд:
Приходит час - идем, смыкая вежды,
В единый путь для мудрых и невежд.
Пока мы живы, нужно делать дело,
Все
Но, смерть стоит вне зла (в его пределах).
Смерть - выше даже страха перед злом.
Рассказ о смерти заслужил бы веру
Из уст того, кто умер и воскрес.
Смятенью смерти точно знает меру
Целующий в причастьи хладный крест.
За детством - юность, молодость и старость,
За старостью осталась… только смерть.
Путь безвозвратен, но души усталость
Преодолеть дано и должно сметь!
Смерть неизбежна, как закон природы,
Она - закон?- За что ж закон винить?!
Пройдут века, изменятся народы…
Лишь смерть ничто не сможет изменить.
Коль старость уведет меня неспешно
Из жизни на кладбищеский покой,
Скажу: Спасибо, Боже - жизни грешной
Подвел черту не дрогнувшей рукой.
В ком мужества искать?- Кто смерти ищет?
Кто весел, и ее спокойно ждет ?
У первых - дух в смятении без пищи,
А, у вторых - готовится в полет…
Признаюсь, что Басе мне очень дорог,
Он - проводник надежный мне и друг.
Я радостен, хоть нам давно за сорок:
Как в скачке, мы идем последний круг.
Не будем путать следствие с причиной:
Нам незачем спешить покинуть жизнь,
Но примем смерть: проходит все… Кончина
Печальней, если жизнью дорожить.
Мы мучимся, коль смерть подходит близко,
Хотя она, всю жизнь - лишь в двух шагах.
Не лучше ль посмотреть болезней списки?
В них чаще мы найдем себе врага.
Но, можешь ты меня возненавидеть…
За пышность писем, времени воров.
Чем смерть бояться, лучше смерть предвидеть
Не забывай о смерти.
Будь здоров.
– --------------------
Письмо XXXI (О труде)
Луцилия приветствует Сенека!
Ты обретаешь славный дух и стать!
Поставив замечательные вехи,
Дерзай, чтобы рукой до них достать.
Чтоб мудрым стать, закрой плотнее уши,
Надежнее, чем воском от Сирен:
Улисс прошел утес, не в силах слушать,
Тебя ж - весь мир способен ввергнуть в крен.
Ведь, даже те, кому ты всех дороже,
Не видят зла в намереньях благих.
Поверь в себя. Пусть ветер студит кожу,
Пусть волосы растреплет вой пурги…
Не благо - тяготы, а, в чем же благо?
В презреньи к ним. Я теми восхищен,
Кто в голоде, и в холоде, и нагим
В одном порыве побеждает склон.