Ну и наломали вы дров, инспектор
Шрифт:
— Дик…
— Да?
— Дик… я ночью видела настолько кошмарный сон… до сих пор не могу опомниться…
Он поднял глаза от газеты.
— Как, Джанет, ты? Такая уравновешенная женщина…
— Мне снилось, будто наследство, которые мы получили несколько лет назад…
— А, от тети Молли О'Рурк?
— …бессовестный обман.
— Не понимаю…
— В моем сне выходило так, будто ты сказал мне, что получил тысячу фунтов в наследство, а на самом деле заработал нечестным путем…
— Вот это да! Ну и сны тебе снятся! В общем, суперинтендант-грабитель, если я правильно понял? Тебе надо писать сценарии для
Болтон рассмеялся, и настороженное ухо Джанет не уловило в его веселье ни тени фальши.
— Боюсь, поверенного в делах тетки почтенного Освальда Таккера, узнай он, что не менее почтенная миссис Болтон сомневается в его существовании, от удивления хватил бы удар.
Джанет вздохнула с облегчением. Если Дик назвал фамилию адвоката — значит, не опасается проверки, но тут же вспомнила о пуговице и опять встревожилась.
— Ты даже не рассказал мне, какое впечатление произвело твое новое пальто, а ведь вчера надел его впервые…
— Ну знаешь ли, в Скотленд-Ярде за модой не особенно следят. Единственный, кто мог бы мне что-либо сказать, это Мортлок, но при наших нынешних отношениях подобные замечания стали просто невозможны. Да, кстати… я должен повиниться перед тобой. Не хотелось бы тебя огорчать, да что поделаешь… Я посеял одну из твоих замечательных пуговиц. Прости, дорогая, мне и самому обидно… Надеюсь, ты не очень сердишься?
— Нет, потому что нашла твою пуговицу. Вот она.
Ричард изумленно посмотрел на жену.
— И где же?
— Там, где ты ее потерял.
— Великолепное умозаключение! А точнее нельзя?
— У миссис Гендерсон.
— Ты ездила к ней?
— Нет.
— Но тогда как же…
— Мортлок был у нее, и не таясь…
— Я и вправду поступил неразумно, настолько, что даже тебе не хотел говорить, ни слова… Наверное, это слабость с моей стороны, но, понимаешь, мне как-то не по себе из-за того, что мы с Крисом вот-вот рассоримся окончательно. Ведь, по сути дела, эта история не имеет к нам никакого отношения. Я всеми силами старался втолковать парню, что к чему. Видела б ты, как его обработали подручные Дэвиса! И сделать ничего нельзя! Короче, я поехал просить миссис Гендерсон, коль скоро она одна имеет влияние на Мортлока, еще раз попробовать его урезонить. Рассказал ей, что стряслось с Крисом. Миссис Гендерсон страшно расстроилась и, более того, посчитала себя в какой-то мере виновной. Видимо, уходя от нее, я и потерял пуговицу. Эх, не хотелось бы, чтобы кто-нибудь узнал о моей глупости, это ж просто смешно! Но ради дружбы иногда приходится переступать через многое… во всяком случае, по-моему…
Джанет бросилась на шею мужу.
— О Дик, я так счастлива!
— Потому что нашла мою пуговицу?
— Нет, тебе ни за что не угадать!
— Как и множества других вещей… например, каким образом эта пуговица оказалась у тебя.
Пришлось и Джанет признаться, что ездила она не в церковь, а к Мортлоку. Досадуя на Криса, заставившего ее усомниться в муже, Джанет рассказала и о подозрениях инспектора, которые теперь, после этого идиотского приключения с пуговицей, стали уверенностью.
— Значит, этот дурень не только считает меня продажной шкурой, не только вообразил, будто я на побегушках у Дэвиса, но и готов обвинить в убийстве? Ох, Джанет, у меня руки чешутся пойти и набить ему морду, —
— Нет, Дик, даже не думай. Во-первых, Мортлока не переделать, во-вторых, это не прибавит тебе чести. Представляешь, какой шум поднимется вокруг потасовки между суперинтендантом полиции и его подчиненным?! На твоей карьере можно будет поставить крест.
— Ты права, дорогая. Но на сей раз Мортлок хватил через край. Я потребую его перевода в другой отдел. Не могу работать с человеком, которому не доверяю. Прошу тебя, Джанет, никогда больше не упоминай имени этого субъекта и прости, что привел его в наш дом.
— Мы оба ошиблись в Крисе Мортлоке, Дик. Постараемся забыть о нем.
Сидя у постели Джойс, лежавшей с обмотанной компрессами шеей, Мортлок пытался узнать хоть что-нибудь о человеке, напавшем на его возлюбленную, но напрасно.
— Открыв дверь и увидев мужчину в темных очках и с огромными светлыми усами, я не сразу поняла. Только когда этот тип, грубо оттолкнув меня, вошел в дом, я хотела закричать, но он зажал мне рот рукой, втолкнул в гостиную и прошипел: «Попробуйте пикнуть, миссис Гендерсон — и я прикончу вас на месте, а будете сидеть тихо — ничего худого не случится».
— И за все это время вы не рассмотрели его хорошенько, не заметили ни единой характерной подробности?
— Я слишком перепугалась. Потом он сказал мне: «Сделайте так, чтобы полицейские ищейки перестали рыскать вокруг нас, миссис Гендерсон, иначе шеф займется вами всерьез. Инспектора мы разок уже проучили: нечего ему так усердствовать, разыскивая убийцу вашего мужа. Так что он сам нарвался. Шефу ничего не стоит устроить вам то же самое, но он согласен малость погодить. А вы пораскиньте мозгами, что вас ждет, если не уговорите Мортлока заняться другими делами. Ясно?» У меня перехватило дыхание, я не могла издать ни звука. Мерзкий тип встал, и я, как завороженная, пошла за ним в холл. Он замер, повернулся и, пробормотав: «Уж извините, миссис Гендерсон, но я не хочу, чтобы вы всполошили весь квартал», — сжал своими ужасными лапищами мне горло и стал давить, давить… Потом ничего не помню. Должно быть, теряя сознание, я все-таки крикнула, потому что очнулась на коленях миссис Миллер.
— Ну, попадись он мне только… Вам не очень больно?
— Да нет, это все скорее от страха. Но вы-то сами, Крис?
— Чепуха, профессиональный риск.
— Крис, вы должны бросить расследование!
— Никогда в жизни!
— Если вы и вправду испытываете ко мне… некоторую привязанность, то, умоляю вас, оставьте это дело. Я чувствую, ни к чему это не приведет, и не хочу отвечать за то, что может с вами случиться.
— Если я выполню вашу просьбу, Джойс, через несколько месяцев дело закроют.
— Ну и пусть! Ни ваша гибель, ни увечье все равно не воскресят моего мужа. Я любила Ларри, и, думаю, он платил мне взаимностью, но никто не имеет права думать о мертвых больше, чем о живых.
— Вы изменились, Джойс.
— Может быть… Я не отдавала себе отчета, в какую безумную авантюру ввязываюсь сама и втягиваю вас. Я уже потеряла Ларри и не хочу потерять вас. Вы — мой единственный друг, Крис, друг, которому я могу все рассказать, перед кем мне не стыдно быть слабой и трусихой.
Мортлок взял ее руку и поцеловал.