Я люблю в старых книгах цветы,Тусклый запах увядших листов.Как они воскрешают черты.Милых ликов, непрожитых снов!
ПАВЛОВСК I
Полудня зимнего янтарные лучи,Как трав степных дрожащие волокна,В обмерзшие тянулись окна,И в синей тени вдруг поблеклаВся жизнь, глядящая в опаловые стекла.Как взгляды медленны и руки горячи!..О, если б таяли, как грусть немого взгляда,Огни последние угаснувших углей,Чтоб в памяти
возник туман аллей,Потопленных в шуршаньи листопада.
ПАВЛОВСК II
Стройность елей,Акварели Из серебряно-зеленых…Отражения в затонахЗолотистого прудаПаутинного мостаИ зеленого креста,В облаках лучом пронзенных…Лист осенний блекло-яркий,Меж ветвей колонна, арка,Тишина зеркальных вод,Неба бледно-синий свод…Вот — Сказка Павловского парка.Лето 1918 г.
ВОСПОМИНАНИЕ В ЦАРСКОМ СЕЛЕ
На улицах ковер травы зеленый…Вот бедный городок, где стала я влюбленной,Где я в себе изверилась сама.Вот грустный город-сад, где много лет спустяЕще увижусь я с тобой, неразлюбившим,Собою поделюсь я с городом отжившим,Здесь за руку ведя беспечное дитя.И, может быть, за этим белым зданьемМы встретим призрачную девочку — меня,Несущуюся по глухим камнямНа никогда не бывшие свиданья.Но если есть такой, увидеть полечуЕго во сне и буду помнить свято,Как Божьею рукой ткань лепестков измятаИ свет какой дан лунному лучу.Поклонник красоты, и влюбчивый, и пылкий,Поставь подобие таких цветов в альков,Гляди на линии склоненных стебельковЯ плакала от радости живой,Благословляя правды возвращенье;Дарю всем, мучившим меня, прощеньеЗа этот день. Когда-то, синевойОбманута, я в бездну полетела,И дно приветствовало мой отважный лет.
«Не подчиняясь вдохновенью…»
Не подчиняясь вдохновенью,Его не жду, но снова вдругЕго мучительные звеньяМеня замкнули в узкий круг.И все чернее ночи холод,Я так живу, о счастье помня,И если вдохновенье – молот,Моя душа – каменоломня.1920
ВОСПОМИНАНЬЕ
Ущипнул мороз исподтишка, –Мне совсем не больно, не обидно,Только жалко, что уже не видноРозовато-медного кружка.Звонкие, задорные слова…Справа – тоненькая белая подковка…Ты мне поднял воротник неловко,Оглянулся… и поцеловал.ноябрь 1920 г. Царское Село
«Мне поздно идти назад…»
Мне поздно идти назад –От гибели нет спасенья,И выпитый мною ядУже дарит мученья.Огонь разлился в крови,Мутнеющий взор застыл,И слух уже уловилШуршание чьих-то крыл.В другие миры унесетДуша этот алый закат…Мне страшен со смертью полет…Но поздно идти назад.20 января 1921
«Прости мне ложь и гордые признанья…»
Прости мне ложь и гордые признанья,Прости мне боль, что я дарю охотно…Жизнь для меня – картины
расставанья.Поблекшие старинные полотна,Разбитые, облупленные рамыХранят сокровища задумчивой печали…Не для меня курились фимиамы,Но мною многие болели и страдали.Прощусь со всем, чем я жила когда-то,Но что теперь ненужно и постыло…Одною радостью душа моя богата,Одною радостью, живой и белокрылой.Май 1921
«О, все вы, все вы были правы…»
О, все вы, все вы были правы…Измучена, убита я, ослепла…Но не умолк огонь моей отравы,И уголь теплится под серой грудой пепла.В грудь бездыханную несется звон металла,И возникает воли строй железный.Пусть я всегда бессильна и устала,Мой узок путь над этой светлой бездной.И труд опять и нужен мне и сладок.Кому-то робкое мое искусство нужно.Веду я в мир печаль моих загадокИз этой яви, нежной и жемчужной,Из этой яви, где светлы и пряныДвиженья душ под смех наивных песен.Откуда, болью жизни осиянный,Уходит свет в наш мир, что зол и тесен.Когда, ища пути домой, в эмалиЗаката розовой ловила отблеск рая,Снежинки тонкие спирали подымалиИ вечер стал прозрачен, умирая.И я поверила, что надо жить для смерти,Для огорчений и для жгучей боли.И все вы, все вы, чистые, поверьте,Что Бог зовет и подойти позволит.24 ноября 1921
«Когда-то, мучаясь горячим обещаньем…»
Когда-то, мучаясь горячим обещаньем,Давно мне данным и живым поныне,Я путь вершила по седой пустыне,Считая дни с необъяснимым тщаньем.Когда-то, радуясь свободе обманувшей,С хвалой в звенящем медью горле,Я видела, как синь свою простерлиЧасы в даль будущую от минувшей,И мчалась мысль, как облако над степью,Его края желанья окрылили…И боль прошла, как запах белых лилий,Замкнула жизнь нерасторжимой цепью.О, тесен круг безвыходных мечтаний!О, душен мир, в который залетела!Незрячий дух и трепетное телоНе знают исполненья обещаний…Но если боль иссякнет, мысль увянет,Не шевельнется уголь под золою,Что делать мне с певучею стрелою,Оставшейся в уже затихшей ране?10 декабря 1921
«Настойчивый звон, чуть слышное эхо…»
Настойчивый звон, чуть слышное эхо…Разбег безмятежный по пропасти краю…Медлительный взлет… И вот замираюНадолго, навеки ль? От смехаДо слез осторожное слово не звало…О нежная, бойся! О, бойся пожара –Полуденный холод полночного жараНе сможет унять, и волнение ало.Стройнее и ближе, зарей осиянный,Чуть видимый оку, приблизившись плавно,Встаешь успокоен, счастливый и сонный,Глядишь сквозь ресницы с влюбленностью фавна.21 декабря 1921
«Спросили меня вчера…»
Спросили меня вчера:«Ты счастлива?» – Я отвечала,Что нужно подумать сначала.(Думаю все вечера.)Сказали: «Ну, это не то»…Ответом таким недовольны.Мне было смешно и больноНемножко. Но разлитоВолнение тонкое тут,В груди, не познавшей жизни.В моей несчастной отчизнеСчастливыми не растут.27 декабря 1921
