Ну, ты, Генка, и попал... Том I

Козак Арсений

Не подумайте, что все яйца укладывались одним днём – такое количество бабушка просто не могла собрать даже со всей деревне. Да и выхаживать разом такое количество одинаковых птенцов довольно сложно. Поэтому она распределяла яйца так: делала закладки по сорок штук каждые пару дней. А чтобы не запутаться, красным карандашом ставила на скорлупе дату, когда яйцо попадало в инкубатор.

Позже в Интернете я много чего прочитал на интересующую меня тему. Оказалось, что примитивные инкубаторы использовались ещё в давние времена, примерно за полторы тысячи лет до нашей эры. Первое появление инкубаторов зафиксировано

в Древнем Египте. Археологи находили различные приспособления для вывода цыплят (ямы, бочки, печи, небольшие постройки) и в других странах. А в Китае, оказывается, иногда даже использовали специальных людей, «вынашивающих» яйца на своём теле в специальных сумках, сшитых из рыболовных сетей!

Но все эти варианты сейчас я отмёл, однако взял из каждого по крупице рационального. Без терморегулятора, который если не будет врубать-вырубать подачу тепла, то хотя бы сообщать о том, что температура достигла пограничного значения, обойтись невозможно. Вот созданием такого терморегулятора я и хотел озадачить «мозговой центр Афоня+Егоровы».

... Через две недели в нам явилась миграционная когорта крепостных татар, выкупленных мною у князя Мурата. Взрослые люди шли пешком, изредка присаживаясь на телегу, когда ноги уже совсем отказывались идти. Иногда и дети по собственному желанию спрыгивали и шагали рядом с родителями. Основной скарб татар состоял из разобранных юрт, посуды и зимней одежды.

Выгрузившись на пустыре, переселенцы быстро распределили места для каждой семьи, мужчины занялись установкой жилищ, а женщины – разведением костров для приготовления еды. Дети помогали взрослым, большинство пошло собирать валежник, часть поскакала на родник за водой. Такая дисциплина меня удивила и порадовала. Не было ни споров, ни скандалов. Все вопросы решал один бородач средних лет, видимо, он и был в этом коллективе главным.

Я подошёл к нему познакомиться. Вожака звали Алимом, он довольно сносно говорил на русском. Но среди остальных переселенцев были и те, которые почти ничего не понимали на нашем языке. Алим успокоил меня:

– Господин! Татара умный, я буду с ним учить, она быстро понимает.

Ндаа… Быстро понимает – это здорово. Будем надеяться.

Мулы меня особенно удивили: в наших краях я таких животных пока не встречал. Мне захотелось оставить их у себя для работы в поле и перевозки грузов. В письме, адресованном мне князем, говорилось, что мулов назад отведёт погонщик Гаяз.

Я подошёл к парню, распрягающему мулов. Он был грустен, то и дело бросал красноречивые взгляды на одну из девушек.

– Скажи, Гаяз, а тебе очень хочется возвращаться домой? – обратился я к юноше, надеясь, что он поймёт меня.

На моё счастье, парень умел говорить по-нашему. Он отрицательно качнул головой.

– Я могу поговорить с Муратом, чтобы он продал тебя мне, – проговорил я.

– Нет! Я не крепостной, меня нельзя купить, – парень гордо задрал голову.

– Тогда всё отлично! Оставайся здесь, рядом с любимой. Не надо гнать мулов назад. Я сам съезжу к Мурату и договорюсь с ним об их покупке. Твоя же обязанность будет ухаживать за скотиной, пасти, оберегать. Сейчас в Новом Тукшуме освободилась конюшня – можно перегонять скот в неё. За работу я буду тебе платить. Жить будешь с доме недалеко от конюшни.

Услышав слово "конюшня", парень вздрогнул. Видимо, он некоторое

время жил среди русских и даже был зависимым, поэтому это слово у него прочно вошло в голову и ассоциировалось с поркой. Он набычился, произнес несколько слов (по-моему, ругательств) на татарском, а потом перешёл на более или менее понятный мне диалект:

– Гаяз не будет пороть людей. Никогда не будет!!! У Гаяза чистые руки, он не станет этого делать.

– На моей конюшне никого не порют. Там держат скотину. Тебе не надо будет никого пороть, – внятно, как глухому, я стал объяснять парню свою мысль.
– У тебя будет свой дом. А ещё там есть огород. Тебе нужна будет жена, я думаю. Я буду тебе платить за работу деньги, и ты очень скоро сможешь жениться, – я проследил за реакцией Гаяза. Он был удивлён и мельком бросил взгляд в сторону всё той же красивой молодой татарочки. – Если она крепостная, я дам ей вольную ещё до свадьбы.

Последним предложением я сломил скалу сопротивления. Как бы ни хотел Гаяз вернуться на родину, получить свободу для своей возлюбленной оказалось для него настолько ценным подарком, что он не сумел сдержать эмоции. Парень бросился к девушке, обнял её, что-то лопоча на непонятном мне языке, при всех поцеловал избранницу в губы. Народ вокруг загомонил, столпясь кругом. Тогда Гаяз громко объявил им, по-видимому, о своём решении и моём предложении, отчего одна из женщина заплакала, обнимая девушку. Я думаю, это была её мать.

Утром следующего дня я собирался отправиться с ответным визитом в Казань к князю Мурату. Сначала хотел ехать один, но Марина просто заставила меня взять с собой Афоню:

– Мало ли что может случиться в дороге. А Афанасий сейчас практически без дел остался – печатными машинами занимаются Егоровы, обучают новых мастеров. Он из тех, на кого можно положиться.

Я согласился с ней. Афоня тоже не стал возражать. Мы собрали в дорогу немного еды, запасную одежду и выехали.

Князь Мурат встретил нас радостно, хотя и был несколько удивлён визиту. Когда я предложил ему выкупить мулов, он чрезвычайно обрадовался:

– Баш на баш! За двоих мулов твой мастер починит мне печатные машинки – они сломались. За остальных заплатишь деньгами, – сказал Мурат.

Я сразу понял, что князь пытался снять с машинок кожухи, при этом отвесы сорвались и балансировка нарушилась. Так и было: все буквы собрались в середине, нажать на клавиши было невозможно.

Я объяснил Мурату, что печатная машинка – наше с Афоней изобретение. Мы хотим получать за него деньги единолично. Если кто-то кроме нас разберётся в технологии их производства и станет сам выпускать такие же машинки, то это будет уже воровство идеи. Поэтому Афоня отремонтирует машинки, но снова наденет на них кожух, чтобы никто не смог рассмотреть, как работает агрегат.

– Почему воровство? Если я стану сажать огородную культуру и продам тебе один плод, а ты возьмёшь из него семена и вырастишь его на своём участке – это же не будет называться воровством? Хотя идея по выращиванию была моей. Так ведь? – Мурат искренне не понимал меня.

А я же не смог объяснить ему про интеллектуальную собственность, про патенты на изобретение. Поэтому просто сказал ему:

– Машины починим. Но в следующий раз, если снова попытаешься снять кожухи с них, ищи других мастеров, если получится.