Нулевой предел. Том 1
Шрифт:
— День добрый, господин, — сказал старик неприятным свистящим голосом.
— Добрый. Дайте мне вот это.
Стефар достал из мантии кусок бумаги, на котором был, скорее всего, список всех реагентов, что ему нужны, и вручил его старику. Тот начал на долго думая удалился на склад, приговаривая:
— Сию минуту.
— И какая у вас валюта? — спросил я у Стефара.
— Медные монеты. Можно предложить бартер, если торговец согласится. Так часто делают обычные люди.
Он достал из-под мантии большую связку, которая представляет собой верёвку
— Вот, господин, с вас 23 монеты.
— Держите, — ответил Стефар, положив деньги на стол.
— Спасибо, заходите ещё, — сказал торговец, даже не посчитав монеты.
Парень кивнул и вышел за дверь, сунув мешочек под мантию попутно затягивая связку с оставшимся добром, а я пошёл следом, так же кивнув.
— А 23 монеты это сколько? — спросил я.
— Ну... Это как один простой меч или как почти полсотни буханок хлеба. Не знаю, как тебе ещё объяснить.
— Понятно.
По той же дороге мы двинулись обратно в ратушу.
Глава 6. Путь к Ириверу
Хатано сматывает бинты, перевязка для Икара окончена. Полдень:
— Ну вот, — начала Хатано, — сегодня уже лучше. Ещё пару дней и крови совсем не будет.
Я уважительно поклонился, а она собрала все медикаменты в коробочку и начала уходить, кивнув Шоде, который стоял в дверном проёме. Он, хихикая, вбежал в комнату, обнимая листы пергамента.
— Привет! — сказал мальчик, сев на кровать напротив. — Матушка сказала, что тебе ещё нельзя говорить. Я придумал, как ты можешь сказать своё имя, ты же его помнишь?
Я кивнул.
— Ну вот и хорошо, — расплылся в улыбке Шода, — тогда буду учить тебя писать на всеобщем языке.
Шода положил пергамент на тумбу и принялся писать буквы каким-то подобием карандаша. А я смотрел, как он старательно выводил каждую линию.
Я не то чтобы против, можно сказать, что даже за. Мне всё равно нечем заняться. Интересно, что будет, когда я наконец буду здоровым? Мне придётся уйти? Смогу говорить, нормально есть и пить. Надеюсь остаться здесь до конца своей жизни, снаружи как-то слишком опасно, мне бы не хотелось получить ещё больше травм.
Мальчик развернул листок ко мне, когда наконец всё написал.
— Смотри, это буква Д, это К...
Когда он озвучил букву К, я взял карандаш в руку и написал эту букву на листе мелким почерком, чтобы осталось место для остальных.
И так он диктовал одну букву за другой, а когда я слышал ту, что была в моём имени, тут же начинал выписывать её по азбуке, написанной Шодой. Каждый раз, когда мы находили нужную букву, мальчик радостно хихикал, еле сдерживаясь, чтобы не вскочить с кровати от счастья.
Он наконец продиктовал последнюю букву. Я развернул пергамент к нему, когда закончил записывать.
— Ик... Ар... Икар, правильно?
Я кивнул.
—
Шода взял меня за руку, и мы пошли на улицу. Было прохладно, на улице стояла пасмурная погода. Около дома сидела Хатано, стирая одежду в небольшом деревянном корыте.
— Матушка! Его зовут Икар!
— Что, правда? — отвлеклась Хатано.
— Это я помог написать ему своё имя. — слова Шоды были преисполнены гордости.
— Какое чудо! Молодец Шода. Икар значит... Красивое имя. А фамилия есть?
Я помотал головой, отрицая.
— Ну ты же не ликан, у тебя должна быть фамилия... Ну ладно, есть имя — уже хорошо.
Хотел я было спросить: "Кто? Какой ликан?". Но по понятным причинам нельзя. У меня и вправду нет фамилии. А есть ли она у Хатано? Если бы я попросил носить её фамилию, интересно, согласилась бы она? Всё-таки, у меня никого кроме них и нет.
— Матушка, можно мы пойдём погулять с Икаром?
Хатано посмотрела мне в глаза и сказала:
— Ну если Икар хочет...
Я быстро помотал головой в знак согласия. Хоть я и не очень хочу. Вдруг кто-нибудь снова нападёт. Да и я не знаю, далеко ли меня пришлось сюда тащить и где эти разбойники сейчас. Но Шоду из-за своих страхов обижать не хотелось.
— Ну тогда хорошо. Только оденьтесь потеплее. — сказала Хатано.
— Хорошо!
Мальчик убежал в дом, а я пошёл следом, как вдруг меня остановила Хатано:
— Ты что-нибудь помнишь? Откуда ты?
Конечно не помню. Даже имя вряд ли моё — мне просто его выдали. Я медленно помотал головой, отрицая
— Я только сегодня заметила татуировку на твоём плече. Скорее всего, ты призванный. Я не говорила Шоде. Таких в наших краях не любят, поэтому будьте осторожны, ладно?
Я быстро кивнул.
Не знаю, что это значит. "Призванный". Может они так называют тех, кто потерял память? Не знаю. Но очень надеюсь, что от этого ко мне не будут относиться хуже.
Я направился в дом следом за Шодой, как вдруг он врезался в меня на бегу.
— Ой! А, Икар, я принёс тебе одеяние, примерь.
Это был серый кожаный плащ с капюшоном, обрамлённым старым чёрным мехом, который в некоторых местах был и вовсе вырван. Кое-где на ткани красовались почти незаметные заплатки; плащ с внутренней стороны был из мягкого материала.
Я благодарно кивнул Шоде и примерил одёжку. В принципе неплохо, но рукава длинноваты.
— Это плащ моего отца. Он носил его до того, как ушёл на войну с десхорцами...
Сначала он говорил нормально, но потом притих и опустил глаза. Хорошо ли носить одежду мертвеца? Да и остальная одежда на мне, видимо, его. Хотя откуда я могу знать, может отец Шоды не мёртв. В любом случае не стоит спрашивать такие вещи у маленького мальчика, хоть я всё равно не могу сказать ни слова. Я лишь похлопал мальчика по плечу, предварительно заправив рукав, и постарался улыбнуться. Мальчик посмотрел на меня снизу вверх и тоже улыбнулся. Шода... Я уверен, что твой отец был великим человеком. Мне хочется в это верить.