Нулевой предел. Том 1

Аура

Не сказать, что мне помниться это лицо, но и чужим его назвать сложно. Небрежно лежащие волосы сантиметров 10 в длину, темнее темного; даже ума не приложу, как их привести в порядок. А впрочем, пусть так и торчат в разные стороны, мне нравится. Лишь бы не лезли в глаза, которые, кстати, были тёмно-зелёными. Мне кажется, что сочетается совсем недурно. Ростом вроде не великан, я бы сказал, что где-то 175 сантиметров, может и меньше, сложно утверждать наверняка. Лицо какое-то вызывающее, как будто говорящее о том, что перед тобой мелкий преступник.

Ну и симпатяга, конечно. Без шуток, мне нравится. Ещё немного я рассматривал лицо под разными углами, а затем оделся и вышел за дверь.

— Отведешь меня к Сэнго?

— Да, конечно.

***

Икару, конечно, повезло меньше. Он очнулся в чьём-то доме:

— Эй... Проснись, — услышал я голос сквозь сон.

Мне с трудом удалось открыть глаза. Странно... Комната. Я же ведь только что в лесу был.

— Проснулся? Слава богам, живой... Стой, только ничего не говори, тебе сейчас нельзя...

— ...

Чувствую что-то на своем рту. Потрогав руками, было понятно, что это бинт или повязка. Я лежал на кровати, а рядом сидел мальчик. Приняв положение сидя, мне невольно захотелось осмотреться. Тесная комната, света в которой явно не хватает из-за пасмурной погоды за окном, на котором стояла пара горшков со скудными цветами. Обшарпанные пожелтевшие стены, некогда бывшие белыми, да две кровати, стоявшие по углам, а меж ними тумба. Не обошлось без искусства — картинная рама украшала одну из стен, пустая, как здешьнее убранство.

Стоило мне только продрать глаза, как тут же мальчик выбежал из комнаты:

— Матушка! Матушка!

Дальше звук был слишком далеко, так что я слышал лишь приглушённый говор.

А за окном все та же картина: пасмурное небо, высокие сосны, а вдалеке меж деревьев было видно каких-то крупных животных на поляне.

Из коридора в дверь вбежали двое: женщина и тот мальчик.

— Слава богу! Живой... — сказала женщина, вытирая руки тряпкой.

На вид ей было лет 50, бледно-серые длинные волосы едва закрывали морщины у её голубых глаз; одета она в простое бежевое платье с нашивками на рукавах и талии.

А рядом стоял мальчик в безразмерной серой мантии, которая явно была ему не по размеру. Он то и дело затягивал рукава и старался не наступить на одежду. У него были растрёпанные во все стороны русые волосы и серые глаза.

Я взглянул на женщину и она тут же перепугано сказала:

— Только не говори ничего, хорошо?.. А то будет хуже.

Так... Что же могло... Точно, вспомнил — тот рыжий. Он же на меня насел с чем-то острым перед тем, как я потерял сознание. Неужели это он наделал?

Сидя на кровати, я поставил ноги на пол. На мне была очень большая белая рубаха и штаны до самых пяток.

Мне нужно зеркало. Да. Но как же им это сказать? Я начал водить пальцем вокруг лица, смотря на женщину, и показывать ими же на свои глаза. Через пару подходов, она все таки сказала:

— А-а-а, тебе нужно зеркало?

Я быстро начал кивать. Хорошо,

что она меня поняла.

— Шода, пожалуйста, принеси зеркало, — обратилась женщина к мальчику.

— Хорошо.

Мальчик убежал за дверь.

— Это мой сын, Шода. А меня зовут Хатано. Ты ведь... Точно понимаешь наш язык?

Я кивнул.

— Ну вот и хорошо.

Только сейчас я заметил у неё заострённые уши, похоже, что они не накладные. Я начал показывать на свои уши, затем показал расстояние между большим и указательным пальцем, отперев первый под прямым углом, показал на Хатано и вопросительно дёрнул головой снизу вверх.

— А... Я эльф. И сын, и дочь моя тоже. А ты, видимо человек, по крайней мере, черт ликана я не заметила.

Бред какой-то... Кажется, у нас эльфов не было.

...

У нас... Где? Мне бы хотелось вспомнить, но судя по тому, насколько в голове пусто, это невозможно.

Тем временем мальчик зашёл в комнату и гордо отдал небольшое прямоугольное зеркало маме.

Хатано нерешительно повернула стекло в мою сторону, при этом смотря в сторону.

Вся часть от самой шеи до носа была перебинтована, а на затылке бинты доходили почти до самой макушки. В местах, где должны быть щеки, ткань была окрашена пятнами в бордовый.

Но что важнее, я этого лица совсем не помню.

Неестественно жёлтые волосы, свисающие по бокам до ушей, густые брови, а глаза мутно-красные. Очень странный цвет для глаз. Каждый миг, что я вижу свое лицо, кажется, что оно натянуто на меня — совсем не моё, в этом нет сомнений.

Тело чуть худощавее среднего; сам бы я себе дал лет 16 от силы. Это точно не мое тело.

— Ты только не пугайся, всё обязательно заживёт. А если будет совсем худо, то в городе недалеко отсюда есть лекарь, его магия точно тебе поможет.

Магия? Я вообще где? Хотелось бы мне спросить, но, по понятным причинам не могу. Если всё так, как сказала Хатано, то нужно скорее идти в город.

Я вопросительно развел руками. А она только непонимающе сидела на кровати напротив, а отдав зеркало сыну, продолжила пристально смотреть на меня. Видимо ждёт, пока я что-то покажу. Но я даже не знаю, как сказать, что мне нужно в город. Я совсем не хочу, чтобы было "совсем худо". Поэтому надо вылечить все скорее.

Я отчаянно махал руками, но через время понял, что это ни к чему не приведет.

— Слушай. Может если ты понимаешь наш язык, то и писать можешь?

Писать? У меня даже не получается представить хоть одно слово в письменном виде. В моей голове совсем пусто...

Я опустил взгляд и упёр руки в колени. Надо что-то делать. Может быть, все не так плохо, как она сказала и я смогу хоть что-то сказать.

– Гор...
– не дохрипел я.

Мне было слишком тяжело говорить, не смогу продолжить.

– Город?

Я лишь одобрительно помотал головой, прикрыв рот рукой и закрыв один глаз от острой боли, что стала ценой полемики.