Нулевые. Затишье перед катастрофой
Шрифт:
– Даже не знаю что сказать. Да. Я поступила бесчестно по отношению к тебе. Я бы очень хотела загладить свою вину перед тобой.
– Аня, я знаю, что бы ты смогла такого для меня сделать.
– Что? – в её глазах появился блеск.
– Навсегда отвалить от меня. Серьезно. Ты свой выбор сделала, а время нельзя повернуть обратно.
– Так вот ты какой, – Анна поникла. – Помнишь, как у нас всё только начиналось?
Она завела с Михаилом длительную ностальгическую беседу, от которой Власов проникся определёнными чувствами. Анна так ловко и умело подбирала фразы, что в итоге после еды они
– Что это ты себе позволяешь? – поинтересовался Михаил.
Анна посмеивалась, Власов был настолько пьян, что уже не мог думать о гордости и чести.
– Ты же там хотела показать мне декор.
В конце концов, она смогла стащить с себя платье, а Власов обнаружил, что у неё ко всему прочему имелся и платиновый лифчик с драгоценными камнями и татуировка. Змея обвивала её правую ногу с уровня талии. Старые татуировки она видимо свела. Анна выглядела ещё желанней, чем в своих клипах.
– Борька называет меня золотой девочкой, – Анна встала и рассмеялась.
Левой рукой она прикрывала своё причинное место. Анна поцеловала Власова в губы, Михаил почувствовал вкус коньяка и прилив крови к низу живота.
– А вот, – Анна поцеловала его в шею и стала медленно расстёгивать его рубашку, – Сколько тебе было лет, когда мы познакомились?
Она отвлеклась, заглянула ему в глаза и ехидно ухмыльнулась.
– Столько сколько надо.
– Значит, на труселя не хватило денег или они не входили в комплект? – поинтересовался Власов.
Анна старалась не отвлекаться на шуточки и раздевать Власова, но потом всё же отвлеклась и дала хохоту вырваться.
– Ох, блин, нет. Трусики сломались, – она снова рассмеялась.
Анна села на кровать, кое-как прикрылась платьем и вытянула правую ногу.
– Знаешь, как мы с Борькой назвали змеючку?
– Не имею понятия.
– Георгинка, – она приподнялась, чтобы поцеловать Власова в губы.
– Надо было назвать её Анечка, – пошутил Власов.
– Мы назвали её в честь моей мамаши.
Анна обнимала Власова, нескромно пытаясь повалить его на постель.
– Всё, хватит. Я не буду с тобой спать, – Михаил избавился от её объятий, а потом толкнул её, она повалилась на кровать.
– Блин, хватит уже строить из себя честную герцогиню! Тебе не нужна твоя Настя или как там её? – она села на постель, скрестив ноги. Её крашенные темные волосы растрепались, а на лице появилась нахальная ухмылка.
Власов был уже сильно пьян и не мог хорошо себя контролировать. Так что новая попытка Анны сблизиться с ним оказалась удачной. Она засунула руку ему в трусы, попутно обняв его другой рукой и поцеловав в губы. Власов почувствовал вкус коньяка. В порыве страсти Анна с жадностью снимала с него одежду. Власов уже не мог сопротивляться своим желаниям и, в конце концов, поддавшись искушению, обнял Анну. В водовороте поцелуев они повалились на постель. Они наслаждались друг другом, пока могли. Михаил уже успел забыть, какой красивой она была и с какой фантазией умела любить. Как обычно Анна отключилась первой, а за ней последовал Власов. Правда, он долго не мог заснуть от жара тела обнимающей его Анны.
Власову снился сон.
– Я хочу поздравить всех нас с этой победой, – говорила Настя.
На ней был строгий костюм. Она носила очки, что придавало ей интеллигентности, и имела привычный для Власова образ холодной зеленоглазой брюнетки. Её черные волосы развевались на ветру.
– Сегодня вся наша страна очнулась от тысячелетней спячки и наконец, покинула стойло дремучести, деспотизма и скотства, чтобы идти к свету свободы, демократии и прав человека. Это не просто победа какого-то протестного движения рассерженных горожан – это общая победа всего народа России! Сегодня все мы сказали окончательное “нет” коррупции и разбазариванию нашей Родины. Сегодня мы окончательно перестали быть быдлом. Перестали быть скотами. Сегодня мы все стали гражданами свободной России! – Настя была неудержимой. – Но наш путь к свободе не был прямым и легким. Он и не будет прямым и легким! Мы знаем, до чего наша предыдущая власть довела страну. Так что впереди нас ждет долгая работа по настоящему поднятию страны. Поднятию страны на европейский уровень, потому что сегодня мы уж точно-то встали с колен!
Власов слышал смеющуюся толпу.
– Настя? – произнес Власов. – Что она делает в телевизоре.
– Это президент, – сухо ответила Аня.
– А как же Национальный Лидер? – удивлённо спросил Власов.
– Кто?
– Ну, Путин.
– Я не знаю такого. Принеси мне таз.
– Что?
– Мне плохо.
– Где таз?
– Он в ванной.
Власов принес красный пластмассовый таз из ванной и поставил его на пол возле Ани. Она встала с дивана, потом встала на четвереньки перед тазиком и принялась рвать. Она выблёвывала из себя струю тягучей коричнево-бардовой жижи. Почему-то Михаил испытывал жалость к ней.
– Тебе плохо?
– Это женское, – сказала она тем же сухим голосом, отвлёкшись от опустошения желудка.
– Что с тобой?
Михаилу показалось, что она упадет лицом в таз, и он схватил её. Руки чувствовали теплый материал дешевого спортивного костюма. Аня повернулась к нему лицом.
– Ты же знаешь, что это прошло, – сказала она.
Вдруг её глаза начали заполняться темно-бардовой жижей, которая потом потекла из них.
– Это тебе уже не увидеть, – говорила она.
Жижа текла из её рта. Власов чувствовал страх, от которого он постепенно просыпался. А когда он проснулся, то мигом наполнился чувством омерзения к себе.
– Нет. Как я мог переспать с этой мегерой. Какой же я жалкий ничтожный человек, – думал он.
Аня всё так же спала лежа на нём. Её волосы растрепались и попали Власову в глаза и нос. Он медленно избавился от её объятий и начал впопыхах одеваться. Когда он оделся, она проснулась.
– Не уходи, – говорила она. – Останься. Борька через месяц вернётся.
– Всё. Я ухожу. На этом наши отношения закончились. Круг замкнулся. Хотя мне наверно надо ещё тебе в лицо плюнуть, – Михаил ухмыльнулся.