Нулевые. Затишье перед катастрофой

Юрьев Василий Сергеевич

– Это памятник Джаббе Хатту? – спросил Власов.

– Не. Это Лаврентий Палыч.

– Берия вроде таким не был.

– Он таким стал.

Михаил заметил на одном из домов табличку с названием улицы.

ул. Ягоды

– Кто такой Ягода?

– Глава НКВД и учредитель ГУЛАГа. Помниться мне, что с ним ещё Горький встречался на возведении Беломорканала, – Владислав сделал продолжительную паузу. – Это было время мучительной перековки русского народа.

Они выехали на Большую Дмитровку. Власов искал глазами табличку с названием улицы.

ул. Абакумова

–

А эта улица в честь кого названа?

– Почему я, будучи этническим китайцем, знаю российскую историю лучше, чем ты? Ты же вроде бы русский?

– Да я никогда не был большим любителем истории, как и Солженицына, Шаламова, Приставкина и прочих. Мне и так чернухи в жизни хватает. У меня этим отец интересовался. Вообще я думаю, что всю эту тоталитарную дрянь нужно забыть как ночной кошмар и пытаться как-то жить дальше. Иначе можно потратить жизнь на разгребания всего этого исторического дерьма. Как потратили её многие представители моего и предшествующего поколения.

– Может, стоит не забывать кошмар, а осознать его и побороть? А что если из этого кошмара полезут метастазы, которые будут вторгаться в прекрасный демократический сон нынешней России? – съязвил Владислав.

– Давай не будем об этом. Меня тошнит от политики.

– Разуй глаза. Сегодняшняя Россия это тот же самый совок только без идеологии и самых маразматических запретов. Правят вами те же выходцы из КПСС, КГБ и прочих совковых структур. Только вопрос времени, когда вот это всё вокруг вырвется к вам и устроит социализм с нечеловеческим лицом.

Машина заехала в переулок. Михаил быстро заметил указатель.

пер. Якова Агранова.

Михаил постеснялся спрашивать о том, кем был этот Агранов.

– Тебе будет домашнее задание, – начал Владислав. – Когда вернёшься в свою будку, залезь в интернет и почитай биографию Агранова.

– Что за мужик ко мне подошел на остановке? – вдруг спросил Михаил.

– Это голем.

Внезапно Михаил понял, чего он так хочет от жизни.

– А ты мог бы мне так наколдовать девушку? – разгоряченно спросил он.

– Да, – подтвердил Владислав.

– И чтобы она выглядела, как я хочу, чтобы она не устраивала мне скандалов и была мне верна? – Власова трясло от нетерпения.

– Легко. Голем по идеи будет полностью тебе подконтролен. Да и внешность ты тоже можешь менять усилием своей воли. Только зачем тебе это надо? Это же ненастоящая девушка, – Владислав был в недоумении.

– От настоящих девушек только боль и разочарование. А можешь мне двух наколдовать или трех? – поинтересовался Власов.

– Хоть десять.

– Думаю, что пятерых будет достаточно, – Михаил светился от счастья.

– В квартире будет мало места для пятерых тёлок … пойдут разные слухи. Придется переехать загород. Поближе к земле, – подумал Михаил.

– И где находиться объект? – спросил Власов.

– Не знаю. Сначала нужно заехать в театр, – ответил Владислав.

Михаил понял, что они все это время ехали в альтернативный Большой Театр. Здание театра уже хорошо просматривалось. Оно было высечено из красного гранита, Михаилу опять казалось, что здание было сделано из блестящей красной окровавленной плоти. И вот уже был виден фасад. Альтернативный Большой Театр был гораздо монументальней и чем-то напоминал мемориальный комплекс

погибшим во Второй Мировой. В окнах горел свет. Здание было украшено барельефами, на которых были изображены металлические солдаты в шинелях и касках с пятиконечными звездами. В твердом волевом напоре их лиц прослеживалось что-то четко инфернальное. Вместо привычного герба СССР на фасаде была установлена гигантская красная пятиконечная звезда, которую на руках держали мускулистые чугунные рабочие. Приглядевшись Власов, заметил, что помимо рук звезда держалась ещё на чьих-то спинах. Власов предположил, что это были спины каторжан и лагерников. Машина остановилась на противоположной стороне улицы, потому что все подъезды к театру были заставлены черными воронками, партийными челеновозами и обычными машинами тридцатых годов.

– Выходим? – спросил Власов.

– Нет. Ждём, – Владислав посмотрел на часы. – Сейчас спектакль кончиться и тогда выйдем.

– Владик, а почему русский ад так сильно напоминает гипертрофированно гротескный совок времён культа личности?

– Сведенборг утверждал, что человек формирует ад посредством хреновых поступков и мыслей. Советская власть руками коммунистических фанатиков истребила цвет российской интеллигенции, крестьянства и развалила русскую армию, а философия и религия была заменена заведомо мертвой идеологией. И, в конце концов, советская власть в своих попытках построить коммунистический рай докопалась до глубин ада.

– Не знаю, – задумчиво произнес Михаил. – Сегодняшняя Россия это насквозь пропитанный коррупцией прогнивший во всех смыслах сырьевой придаток Европы. Совок совком, но мы же запускали ракеты в космос, выиграли войну и были империей. И не надо говорить, что всё это было вопреки линии партии. Да и вот если взять банальные вопросы морали и культуры. Я помню своих родителей шестидесятников, их окружение и тех людей, которые ходили к нам домой в гости. Это была настоящая советская интеллигенция, а не эта паршивая тусовка, которая превалирует сейчас в культуре.

– То, что происходит с этой страной сейчас это прямое следствие советской власти. Коммунисты навязали стране заведомо ущербную экономическую систему, превратили русский народ в озлобленного люмпена, а всё то, что произошло после двадцатого съезда, было не благодаря линии партии, а как ты уже сказал, вопреки ей. Твои родители, шестидесятники, ты и вообще вы всё – лишь маленькое исключения в системе полного оболванивания и люмпенизации народа. Ты вообще в курсе какая социальная политика велась в России сразу после воцарения советской власти?

– Угадай.

– Понятно, – Владислав улыбнулся. – Хотя бы про философский пароход слышал?

– Про это каждый слышал.

– Коммунисты считали низы общества социально близкими советской власти. Уголовника можно было перековать в советского человека, а вот думающего интеллигента – нельзя. Поэтому главным врагом советской власти были не зэки, а политические. Поэтому советская государственная машина в первую очередь боролась с инакомыслием, а потом уже с преступностью. Результатом этой борьбы стала система планомерного обыдления населения. Интеллигенцию заменили уголовники, а ученых – академик Лысенко. Кто был никем тот станет всем! Ты кстати знаешь, как называлась верхняя пимпочка у будёновки? – Владислав улыбнулся.