Нумерос 78
Шрифт:
— Да, срочное лечение явно необходимо, — подтвердил Шунсуй.
— Вы так и не сказали мне, что именно задумали, — настороженно заметил третий участник беседы, но возвращение Кучики помешало ему закончить свои расспросы.
— Вот!
Большой деревянный ящик ухнул на столешницу, а Бьякуя застыл над ним, скрестив на груди трясущиеся руки.
— Это что? То, что мне кажется? — Кёраку покосился на Укитакэ, стоически сдерживая ухмылку, так и просившуюся наружу.
— Великие предки, надеюсь, что нет, — если бы не маленькая неловкость, проскочившая в речи Джуширо, то его испуг можно было бы посчитать почти
— Да! — припечатал Кучики. — Это именно то, о чем вы подумали! И что еще может быть лучшим свидетельством того скрытого всеобщего презрения и насмехательства, чем это издевательство, присланное мне?! Как же низко могут пасть люди в своем желании…
— Он заговаривается? — Шунсуй склонился к уху лекаря, и тот утвердительно кивнул.
— Пора вмешаться.
Тяжелая трехлитровая бутыль с прозрачным содержимым грохнула донышком о стол ничуть не хуже, чем ящик. Бьякуя, прерванный на середине своего монолога, воззрился на выставленный Нацу предмет. В глазах капитана впервые промелькнула какая-то искра не затуманенного разума. Укитакэ разглядывал «подарок» с некоторым скепсисом.
— Это что? — убито, будто не замечая очевидного, спросил, наконец, Кучики.
— Лекарство, — ответил Нацу. — И сейчас, Кучики-сама, мы будем вас им основательно так лечить. К тому же, поскольку данный вид секретной терапии действует куда лучше при коллективном применении, то все собравшиеся готовы поучаствовать в медицинской процедуре. Причем исключительно ради вас, Кучики-сама.
— Глупости, — вяло отмахнулся Бьякуя, но взгляд капитана все никак не желал отцепляться от вытянутой стеклянной тары.
— Хотите поговорить об этом? — улыбнулся Нацу, резким жестом не дав Укитакэ высказать какое-то возражение.
— Да какая, в принципе разница? — снова махнул рукой глава великого дома, после чего, как ни странно, плюхнулся на пол, прямо там, где стоял. — Хуже уже не будет…
Прокравшись к дверям, старик-дворецкий сначала некоторое время прислушивался к громким звукам, доносившимся изнутри, а затем, не в силах сдерживать любопытства, приник одним глазом к крохотной щели. От увиденного у слуги едва не подкосились ноги, и лишь многовековая выучка помогла ему удержаться от удивленного вскрика.
Четверо мужчин, находившихся в приемном зале, уже достигли той фазы задушевного разговора, когда каждый рассказывал примерно что-то свое и при этом все остальные умудрялись не только выслушивать друг друга, но еще и вставлять в рассказы свои замечания и наблюдения, плавно перетекая с одной темы на третью и обратно. Хозяин поместья хоть и с осоловевшим (впервые на памяти дворецкого!), но весьма посвежевшим видом рассуждал о высоких материях, таких как «сволочность жизни» и «неблагодарность подчиненных». Троица оппонентов активно спорила и яростно жестикулировала, при этом вскочивший на ноги лекарь-блондин больше всех упирал на «необходимость проявлять социальную гибкость» и «единение с простым народом». Во время одного из небрежных взмахов руки деревянный ящик, ютившийся на краю стола, свалился на пол, но никто из четверых даже не обратил на это внимания. Клоунские носы, петарды и «змейки-дуделки» рассыпались вокруг блестящим покрывалом. А сверху желтым прямоугольником замерло «Пособие по развитию чувства юмора. Для чайников».
— Так. Вроде бы пришли.
— Два
— Ну, ошибся, с кем не бывает?
— Не, Шунсуй не Кемпачи, больше двух раз мимо не пролетает.
— Спасибо, Джуширо. Смотрите-ка забегали… Кстати, кто помнит, как там начинают?
— М-м-м… У вас — товар, у нас — купец? Или как-то так…
— Укитакэ-семпай, при всем моем уважении, вы всегда хреново разбирались в традициях!
— О, Бьякуя, раз такой умный, может, сам попробуешь?
— Именно это я и собирался предложить, Кёраку-сан!
— Кучики-сама, а может не надо?
— Нацу, ты пока вообще заткнись. Мы тут твое счастливое будущее обустраиваем, так, что давай стой тихо и просто будь благодарен!
Крыши здания мелькали под ногами безумным калейдоскопом. Случайные прохожие, оказавшиеся поблизости, оглядывались по сторонам и невольно вжимали головы в плечи, пытаясь понять, в чью же сферу зловещей темной реяцу они угодили. А размытая фигура стремительно приближалась к дому семейства Фон, сгущая вокруг себя атмосферу гнева и дикого животного желания убивать. Сказать, что капитан второго отряда впала в черную ярость, как только получила последнее сообщение, значило бы не сказать ничего.
Разноцветная толпа у ворот небольшого поместья шумела и явно чему-то радовалась. Не рискуя лишний раз попадаться на глаза посторонним, Сой пробралась через парк и вошла в здание через вход для прислуги. Под этой крышей командующую онмицукидо не видели уже лет десять, но это ничуть не мешало встречным слугам бледнеть, обмирать от страха и вжиматься в стены, когда по коридорам мимо них проносился стремительный вихрь с двумя развевающимися косами.
Глава семейства, приходившийся Сой двоюродным дядей, ее отец и самые уважаемые члены клана активно обсуждали что-то в большой совещательной комнате. Бесцеремонно распахнутую дверь и появление на пороге девушки каждый из них воспринял по-разному. Глядя на хмурые и немного испуганные лица родственников, капитан почему-то ощутила, что ее боевой запал начинает потихоньку выгорать.
— Шаолинь, хорошо, что ты появилась, — заговорил первым глава семьи, и тревога внутри у девушки начала нарастать еще быстрее — вот уже больше ста лет даже в кругу родных и близких никто не обращался к ней по имени, данном ей при рождении.
— Было бы не совсем правильно принимать такое решение без тебя, — голос отца дрожал, и он явно не желал встречаться с нею глазами.
— Мне доложили, что случилось что-то очень серьезное, — сухо ответила капитан, закрывая дверь у себя за спиной. — И подчиненные, которые принесли мне эту весть, почему-то были уверены, что только мое немедленное личное вмешательство может остановить какие-то непоправимые события.
Несмотря на внешнюю бесстрастность, Сой немного лукавила, догадываясь, что могло послужить причиной происшествия. Но вот о самой сути случившегося ей еще только предстояло узнать. Однако в одном она все же была уверена. Что бы ни вытворил Нацу на этот раз, он зря решился проделывать свои фокусы в отношении ее клана.
— Ситуация заключается в том, что к нашему дому, следуя древней традиционной форме, обратились с официальным предложением о выдаче замуж одной из наших дочерей. Если быть точными, то некий Нацутори Ханзо просит твоей руки, Шаолинь.