Нуждаясь в ней

Эверхарт Элли

— Да, я понимаю, и буду молчать. — Голос Шелби дрожит. Я напугал ее. Но она должна осознавать реальность своего положения. Я не знаю, почему она все еще не в курсе. Разве они не рассказывают девочкам об этом?

— Прости, если напугал. Я просто пытаюсь тебя защитить.

Она закатывает глаза.

— Да, верно. Как будто тебе не наплевать на меня. Или на любую другую из нас.

— Это не так, но я не могу изменить правила. И если бы ты не хотела, то не подписывала бы контракт.

—- Мне нужны были деньги, — еле слышно

бормочет она.

Я пораженно качаю головой.

— Вы все говорите одно и то же. Я этого не понимаю. Действительно ли дизайнерская обувь и сумки стоят отказа от своей свободы?

— Я не для того сплю с вами, чтобы позволить себе дорогие вещи! — Она чуть ли не кричит, но затем успокаивается. — Очевидно же, используй я деньги для себя, то не жила бы в такой дыре.

Я хочу знать, зачем ей нужны деньги, но не спрашиваю. Чем меньше я о ней знаю, тем лучше.

— Рэйчел сказала, тебя долго не было. Из-за работы?

— Да, но я не хочу об этом говорить.

— Почему? Это дело пары секунд.

— Да, из-за работы, доволен? — Она неловко потирает свою руку.

— Как долго?

Шелби вздыхает.

— Я сказала, что не хочу об этом говорить.

Я понижаю свой голос на несколько октав.

— Просто ответь. Сколько ты там пробыла?

— Весь день, — так же тихо отвечает она. — Вчера я не вышла, и теперь мой босс злится.

— Какой босс? У тебя есть другая работа?

— Да, в юридической фирме, несколько дней в неделю. Я секретарь. Когда меня наняла организация, мне сказали, что придется работать только по вечерам. Но последняя встреча затянулась дольше, чем планировалась.

— Выезд за город?

Я не должен задавать вопросы. Это не мое дело, и я чувствую, что мне не понравятся ответы.

— Нет. Просто... он не позволил мне уйти. Я пришла к нему на днях, вечером, и когда собиралась уйти, он... он настоял, чтобы я осталась.

— На всю ночь?

— Да. — Она делает продолжительную паузу. — И на следующий день.

— Это против правил. Ты должна уйти, когда закончишь. Вас не должны видеть вместе на публике.

— Мы и не выходили. Мы пробыли весь день и... ты сам знаешь.

— Тем не менее, правило гласит, что ты выполняешь свои обязанности, и сразу же уходишь. Оно непреложное, поэтому я и промолчал, что ты провела ночь у меня. Мы оба могли быть наказаны.

— Ты меня не слушаешь. Я пыталась уйти, но... — Она пристально следит за мной, когда закатывает рукава. — Он не позволил мне.

Я смотрю на ее руки. На обоих запястьях красные следы. Он связал ее и держал против воли. Дерьмо.

— Кто это сделал? — Я в ярости. Члены организации не должны вредить девушкам. И они определенно не удерживают их против своей воли, привязав как животное.

— Не могу сказать, — шепчет она. — У меня будут неприятности. И ты это знаешь.

— Он причинил тебе боль?

Шелби опускает рукава, прикрывая запястья.

— Только когда связал руки.

Кроме этого, не совсем.

— Он не должен был этого делать. Если ты мне скажешь, кто это, я обещаю, я прослежу, чтобы его наказали.

Девушка размышляет над моими словами, и отказывается:

— Нет. Но спасибо за предложение.

Мы стоим в полной тишине ее квартиры. Стены тонкие, и я слышу, как Рэйчел разговаривает по телефону в своей квартире.

— Пирс, я знаю, в тебе есть нечто, что отличает тебя из остальных. Но факт в том, что ты все равно один из них, и всегда будешь. Пожалуйста, я умоляю тебя, оставь Рэйчел в покое. Она добрая, щедрая и у нее самое большое сердце из всех, кого я когда-либо знала. Она все еще думает, что мир - хорошее место, и верит, что люди тоже хорошие. Не отнимай у нее эту веру. Пусть у нее будет нормальная жизнь. Пусть она будет с кем-то, кто достоин ее. Она хочет семью и дом с белым заборчиком. И она этого заслуживает. Ей не место в твоем мире, и, если она попадет туда, то ее сердце будет разбито. — Шелби хватается за мои плечи руками, в ее глазах немая мольба. — Пожалуйста. Просто позволь ей быть счастливой.

— Прости, что так долго. — Рэйчел возвращается, и Шелби быстро убирает руки, делая вид, что поправляет волосы. — Вы, ребята, познакомились?

— Да, — говорю я, искоса глядя на Шелби. — Твоя подруга рассказывала мне о своей семье.

— Как там твой отец? — в голосе Рэйчел слышна грусть, когда она обращается к соседке. — Ему становится хуже?

Она смотрит на меня, а потом на Рэйчел.

— Никаких изменений.

— Твой отец болен? — спрашиваю у Шелби.

Она кивает, избегая моего взгляда. Очевидно, не хотела, чтобы я знал.

— У него рак, — отвечает за подругу Рэйчел. — Шелби часто ездит домой, чтобы помочь маме заботиться о нем. — И тут, заметив выражение лица Шелби, виновато кусает губу. — Мне очень жаль. Я не должна была говорить об этом Пирсу?

— Нет, все в порядке, — заверяет ее Шелби.

Так вот почему ей нужны деньги? Чтобы заботиться об отце? Помогать оплачивать медицинские счета?

Чувство вины наполняет меня, когда я вспоминаю, что ей наговорил. Я обвинил ее в меркантильности, желании носить эксклюзивную одежду и сумки, тогда как она в действительности нуждалась в деньгах для своей семьи. Она не должна этого делать. Не должна продавать свое тело, чтобы заботиться об отце.

— Я и правда устала, — вздыхает Шелби. — Мне нужно поспать. Приятно было познакомиться, Пирс.

— Мне тоже.

Рэйчел быстро обнимает ее, и прощается.

— Пока, Шелби.

Когда мы вернулись в квартиру Рэйчел, я поднимаю свой галстук с пола.

— Мне пора.

— Но еще только десять. И сегодня пятница. Ты уверен, что не хочешь остаться?

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.

— Если я останусь, скорее всего, то не уйду никогда. И мы оба знаем, к чему это нас приведет.