Нужные вещи (др. перевод)

Кинг Стивен

— Нет, Алан. Мне еще надо заполнить две формы Е-9, а потом…

— Остынь. — Алан подошел к баку с водой и вытянул бумажный стаканчик из привинченного к стене цилиндра. Вода забулькала, наполняя стаканчик. — Тебе надо всего лишь встать, пройти через комнату и открыть дверь, через которую я вошел. Это даже ребенок сделает.

— Что…

— И не забудь свою книжку штрафных талонов, — добавил Алан и проглотил таблетки.

Риджвик сразу разволновался:

— Твоя вон лежит, рядом с портфелем.

— Я знаю. И там она и останется. Сегодня, по крайней мере.

Норрис задумчиво

посмотрел на него и спросил:

— Бастер?

Алан кивнул:

— Бастер. Снова припарковался на месте для инвалидов. В прошлый раз я ему сделал последнее предупреждение.

Глава городского управления Касл-Рока Дэнфорд Китон III, по прозвищу Бастер, [4] как его звали все… кроме муниципальных служащих, желавших сохранить свои места. Когда он находился поблизости, они звали его или Дэн, или мистер Китон. Только Алан, который по своей должности не подчинялся городскому совету, мог позволить себе называть его Бастером прямо в лицо. Впрочем, такое случалось лишь дважды, и оба раза, когда был взбешен. Однако Алан не сомневался, что такие разы еще повторятся. Дэн Китон по прозвищу Бастер был из тех людей, которые просто созданы для того, чтобы бесить других.

4

Бастер Китон — известный американский актер 20–30-х годов, «комик с каменным лицом».

— Ну чего тебе стоит? — взмолился Норрис. — Сам его оштрафуй!

— Не могу. На следующей неделе у меня встреча с чиновниками городской управы насчет выделения ассигнований.

— Он ужеменя ненавидит, — с отвращением скривился Норрис. — Я это знаю.

— Бастер всех ненавидит, кроме своей жены и матери, — сказал Алан. — Впрочем, я не уверен насчет жены. Но факт остается фактом: только в прошлом месяце я семь раз его предупреждал, чтобы он не парковался на нашей единственной площадке для инвалидов. Пора принимать меры.

— Ага, предупреждал его ты, а рисковать своим местом буду я. Замечательно. — Норрис Риджвик выглядел как живая иллюстрация к печальному рассказу «Когда с хорошими людьми случаются гадости».

— Расслабься, — успокоил его Алан. — Ты налепишь ему на ветровое стекло квитанцию на пятидолларовый штраф. Он придет ко мне и потребует тебя уволить.

Норрис застонал.

— Я откажусь. Потом он скажет, чтобы я порвал квитанцию. Я опять откажусь. А на следующий день, когда он немного остынет и выпустит пар, я ему уступлю. И когда я приду на следующее заседание по ассигнованиям, он будет мне обязан.

— Да, а чем он будет обязан мне?

— Норрис, ты хочешь новый импульсный радар или как?

— Ну…

— А как насчет факса? Мы уже больше двух лет говорим про факс.

Да! — завопил деланно оживленный голос у него в голове. Ты начал говорить об этом, когда Энни и Тодд были еще живы, Алан. Помнишь? Помнишь то время, когда они были живы?

— Наверное, — сдался Норрис. Он потянулся за своей книжкой штрафных квитанций. У него на

лице было написано огроменными буквами: Капитуляция и Уныние.

— Молодец, — с наигранной сердечностью отозвался Алан. — Я буду у себя в кабинете.

3

Он закрыл дверь и сразу же позвонил Полли.

— Алло? — раздалось в трубке, и он уже понял, что не будет рассказывать ей про свою депрессию. У Полли хватает своих проблем. Для того чтобы это понять, ему достаточно было услышать всего одно слово. Звук «л» в ее «Алло» был слегка смазан. Так случалось, только когда она принимала перкордан — причем больше одной таблетки, — а она принимала перкордан, только когда боль была слишком сильной. Хотя Полли ни разу об этом не говорила, Алан был уверен, что ей становится страшно от одной только мысли о том, что будет, когда эти таблетки перестанут действовать.

— Как вы, прекрасная леди? — спросил он, откинувшись в кресле и прикрыв глаза рукой. Аспирин не помог. Голова продолжала болеть. Он подумал, что, может быть, стоит попросить у Полли перкордан.

— У меня все хорошо. — Она аккуратно подбирала слова, как бы переходя от одного слова к другому, словно по камушкам через ручей. — Лучше скажи, как ты? У тебя голос усталый.

— Я, как всегда, замучен адвокатами. — Алан решил, что сегодня он к ней не заедет. Она, конечно же, скажет: «Да, Алан, приезжай» и будет рада его видеть, но это лишь еще больше ее утомит. — Хочу пораньше лечь спать. Ты не против, если сегодня я не заеду?

— Нет, дорогой. Так будет даже лучше.

— Что, такплохо?

— Бывало и хуже, — осторожно сказала она.

— Я не об этом спросил.

— Нет, вовсе не так уж плохо.

Голос тебя выдает, врешь ты все, подумал он про себя.

— Хорошо. Что там насчет ультразвуковой терапии? Что-нибудь выяснилось?

— Ага. Но я не могу себе позволить провести полтора месяца в клинике Майо. И не говори, что тыэто можешь себе позволить, Алан, потому что я слишком устала, чтобы сейчас с тобой спорить.

— Мне казалось, ты имела в виду Бостонский госпиталь…

— Только на будущий год, — вздохнула Полли. — Они открывают там кабинет ультразвуковой терапии только в следующем году. Может быть.

Потом была долгая пауза, и Алан уже собрался попрощаться, но тут она снова заговорила. Теперь ее голос звучал чуть веселее.

— Утром я заходила в новый магазин. Нетти испекла торт, а я отнесла. Само собой, чисто из вредности — приносить торт на открытие вроде как не полагается. Это правило только что в бронзе не отлито.

— И как оно там? Что они продают?

— Всего понемножку. Если ты станешь меня пытать и угрожать пистолетом, я, пожалуй, скажу, что это магазин диковинок и безделушек, но это будет неверно. Нужно видеть самому.

— Ты видела хозяина?

— Мистер Лиланд Гонт из Экрона, штат Огайо, — сказала Полли, и Алан почувствовал, что она улыбается. — Помяни мое слово, он еще наведет шороху в Касл-Роке.

— А как он тебепоказался?