Нянька поневоле

Росс Кэтрин

– Да, я знаю, что она нужна вам немедленно, но здесь такая суматоха… Лучшее, что мы можем сделать, – это заказать ей билет на поезд. Но боюсь, что раньше понедельника она не приедет.

– Неужели?! Как жаль. – Кэти с трудом удавалось говорить без излишней веселости.

– Если вы захотите разорвать контракт и найти няню где-нибудь поближе, мы не будем возражать.

– Нет-нет, ничего менять мы не будем, – безразличным голосом сказала Кэти.

– Спасибо, это чудесно, – с явным облегчением ответила женщина.

Не успела она положить трубку,

как вошел Пирс.

– Что вы делаете? – нахмурившись, спросил он.

– Телефон звонил. Вы же сказали, что у вас нет секретарши, вот я и подошла.

– Зря вы это сделали.

– Извините, я просто хотела вам помочь.

– Кто звонил? – Он сел за стол и встретился с ней взглядом. Этот спокойный, прямой взгляд, словно проникавший в самые глубокие тайники души, вызвал у Кэти чувство опасения.

– Э-э… Они не сказали…

– Как не сказали? – рявкнул Пирс с плохо скрываемым раздражением.

– Ну…

– Из больницы? – Он подался вперед, обжигая ее своим взглядом. Теперь-то Кэти поняла, почему он так вспыльчив: он беспокоился о Джоди Стерлинг и наверняка сидел как на иголках в ожидании новостей из больницы.

– Нет-нет, – поспешила ответить она. – По-моему, это был какой-то репортер. Задавал всякие странные вопросы – здесь ли ребенок и не вы ли его отец.

– И что вы ему ответили? – спросил Пирс, парализуя ее взглядом.

– Ничего, – сказала Кэти, моргнув. – А что надо было сказать?

– Надо было сказать, чтобы они не совали нос в чужие дела и что, если хоть одно слово неправды появится в их грязной газетенке, я буду судиться с ними до Страшного суда.

Пирсу Тироуну лучше не перечить – Кэти догадалась с первого взгляда, а его последние слова это подтвердили. Если у нее осталась еще хоть капля здравого смысла, то нужно как можно скорее сматывать удочки, так как все это наверняка закончится драмой со слезами – ее слезами.

– Извините. – Пирс откинулся на спинку стула и внезапно улыбнулся ей. – Зря я на вас все это выплескиваю.

– Я… нет… это вы извините. Я зря подошла к телефону. – Его улыбка творила с ней странные вещи.

– Ничего, – ответил Пирс, легко махнув рукой. – Так на чем мы остановились?

– Вы как раз собирались налить мне кофе, – сказала она, поскольку в голове у нее созрела совершенно отчаянная мысль.

Пирс повернулся, налил две чашки кофе и одну протянул ей.

Кэти взяла чашку, притворилась, что не смогла удержать фарфоровое блюдце, – и чашка опрокинулась на стол, заливая листы бумаги горячей черной жидкостью.

– Ой… Извините, пожалуйста, – произнесла она с притворным ужасом, наблюдая, как по бумагам расползается черное пятно.

Пирс молча, спокойно достал коробку с салфетками и начал вытирать лужу.

– Ничего страшного, – беспечно ответил он.

– Давайте я вам помогу. – Она подняла на него взгляд, стараясь сделать его невинно-вопрошающим, и их лица, казалось, стали еще ближе друг к другу. Кэти заметила, что у Пирса в глазах темные крапинки, а кожа покрыта ровным красивым загаром. Еще она чувствовала

едва уловимый, особый запах дорогого одеколона. Это было очень приятно, так же как и ощущение его легкого дыхания рядом с собой, и от сознания его близости у Кэти по коже побежали мурашки.

Лицо у Пирса было непреклонным. Он недовольно хмыкнул.

А когда он взял мокрый лист, на котором ничего нельзя было разобрать, Кэти заметно успокоилась.

– Извините, пожалуйста, – снова пробормотала она, сев на место.

– Надеюсь, вы не всегда так неуклюжи, мисс Филдинг. – В его голосе слышалось явное осуждение.

– Это произошло случайно, извините. – В словах Кэти было раздражение – но злилась она на саму себя. Это отвратительно – столько приходится обманывать! И все-таки она вынуждена продолжать… А все потому, что в ней живет упрямый репортер, и предвкушение хорошей статьи удерживает ее в этом доме против ее собственной воли.

– Мне возвращаться в детскую?

– Оставайтесь на месте, – четко приказал Пирс, после чего достал чистый лист и ручку, но писать ничего не стал – только время от времени постукивал ручкой о бумагу. – Должен вам напомнить, – строго произнес он наконец, – что у меня очень высокие требования. Именно поэтому я воспользовался услугами агентства «Элита лондонских нянь».

– Разумеется. – Кэти надеялась, что Пирс не уловил в ее степенном тоне сарказма.

– Я просил агентство прислать мне самую лучшую няню. Мне сказали также, что вы первоклассная повариха, – продолжал Пирс, глядя на нее все тем же суровым взглядом.

Кэти постаралась не побледнеть – ведь она и яйцо-то сварить не могла.

– Как я уже сказал, когда звонил миссис Робертс… ведь агентством руководит миссис Робертс, не так ли?

После секундного замешательства Кэти отважно выпалила:

– Лично я имела дело только с Дженет Мерсер. – Пирс кивнул, и Кэти осталась довольна своим ответом.

– Ах да, я разговаривал с миссис Мерсер в первый раз, когда звонил в агентство. Я сказал, что мне понадобится человек, который будет вести хозяйство, готовить, убирать и ухаживать за Поппи. – Он взял чашку и отпил глоток кофе. Тут Кэти заметила, что он не предложил ей вторую чашку. Должно быть, боялся, что история повторится. – И поскольку я хочу, чтобы в свободное время вы кое-что для меня печатали, нам надо наметить распорядок дня.

Готовить, убирать, нянчить ребенка, печатать… Самой Мэри Поппинс не приходилось так тяжело.

– Хотите что-нибудь сказать? – Пирс откинулся на спинку стула и спокойно посмотрел на нее.

От чего-то, что было в этом невозмутимом лице, у Кэти начала закипать кровь. Неплохо было бы сказать ему пару ласковых, но оттого, что она вслух обзовет Пирса эксплуататором, лучше никому не станет. «Подожди, пока обо всем этом узнает Майк», – мрачно сказала она себе и бесстрастно осведомилась:

– Сколько вы будете мне платить? – Разумеется, она здесь находится не ради зарплаты, но так ее история будет выглядеть даже интереснее.