Нянька поневоле
Шрифт:
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Кэти вышла из кабинета и сразу увидела Анри, спускавшегося по лестнице с Поппи на руках.
– Мне кажется, Поппи пора покормить, мадемуазель, – сказал он.
Поппи улыбнулась, и на щеках у нее появились ямочки. Было в этой девочке что-то такое, от чего у Кэти сжималось сердце…
– Мадемуазель, перед уходом я должен показать вам, как управлять воротами. – С этими словами Анри знаком попросил ее следовать за ним.
Вскоре они оказались на кухне, довольно большой, с обеденным
– Нажмите здесь и здесь. – Анри переключил кнопки на панели, находившейся рядом с монитором, после чего ворота открылись и закрылись. – Мсье впускает только тех, с кем у него назначена встреча, – он очень занятой человек.
– Понятно, – сказала Кэти.
– Я сейчас уезжаю, вы сможете закрыть за мной ворота?
Она кивнула.
– Значит, вы живете не здесь?
– Нет, у меня дом в нескольких милях отсюда.
Эти слова очень обрадовали Кэти. Когда Пирс будет работать у себя в кабинете, она сможет беспрепятственно ходить по дому.
Поппи вдруг начала беспокойно суетиться у нее на руках.
– Покормлю-ка я малышку, – сказала Кэти и улыбнулась Анри, посадив ребенка на высокий стул.
Анри повернулся, открыл кухонный шкафчик и произнес:
– Я думаю, вы здесь сможете найти все необходимое.
Кэти с облегчением окинула взглядом баночки с детским питанием и пакетики с четкими инструкциями по употреблению.
– Спасибо, Анри. – Она еще раз решила попробовать его разговорить и дружелюбно спросила: – Так чем вы тут занимаетесь, Анри?
– Ухаживаю за садом, чищу бассейн, – ответил тот и, пожав плечами, добавил: – Так, слежу за порядком.
– А на мсье Тироуна приятно работать?
Анри кивнул.
– Мы с женой работали у него больше двенадцати лет. – Тут он на мгновение замолчал, и по его лицу пробежала тень печали. – Моя жена, Софи, пять месяцев как умерла.
– Я вам очень сочувствую, – искренне произнесла Кэти.
– Мы были женаты тридцать лет – у меня столько хороших воспоминаний… Но у меня есть внуки, работа… Мсье Тироун очень понимающе ко мне отнесся. – После секундного молчания он продолжил: – Но ведь он сам знает, каково это – потерять любимого человека.
– Правда?
Не успела Кэти задать этот вопрос, как Анри вдруг перебил ее:
– Что-то я разговорился. – С этими словами он направился к двери.
Еще несколько мгновений – и она могла бы многое узнать. О ком он говорил? Что это за любимый человек, которого потерял Пирс?
Она очень устала к тому времени, когда принесла Пирсу поднос с ужином. Не выдалось ни одной свободной минутки, чтобы осмотреть дом, – все время пришлось посвятить Поппи.
Ухаживать за ребенком было не так уж легко, но она, к собственному удивлению, вполне сносно справлялась с этой работой.
Когда Кэти
– Как Поппи?
Он не предложил Кэти сесть, но она все равно устроилась на стуле напротив.
– Наконец-то заснула. Я думаю, что она скучает по матери. Кстати, есть какие-нибудь новости о мисс Стерлинг?
Он покачал головой.
– Я звонил недавно. Сказали – никаких изменений.
– Бедняжка Поппи, – тихо сказала она. Тироун взглянул на нее, и на губах у него появилась едва заметная улыбка.
– Я слышал, как вы с Поппи разговаривали на кухне.
Кэти почувствовала, что краснеет от смущения. Чуть раньше она кормила Поппи – девочка ела неохотно, и Кэти уговаривала ее, напевая всякий вздор на детском языке.
– Я просто заглянул посмотреть, как у вас идут дела, – сказал Пирс в ответ на ее вопросительный взгляд.
– Я вас не видела.
– Вы были так заняты с Поппи, что я решил вас не беспокоить. Не представляете, какое облегчение я испытал – вы так ласково разговаривали с Поппи, так естественно.
Это было правдой. Кэти испытывала к девочке глубокую нежность.
Волнение, с которым он говорил о Поппи, очень тронуло Кэти. Но вместо того, чтобы ответить, она просто смотрела на него – на черные, как ночь, волосы, яркими отблесками отражавшие свет лампы, на его точеный профиль…
– Так, значит, вы работаете над новой книгой? – Кэти решила сменить тему и поговорить о чем-нибудь менее волнующем.
Выражение лица у Пирса изменилось, стало жестче.
– Именно.
Услышав этот резкий ответ, Кэти поняла – раз они больше не обсуждают Поппи, Пирс хочет, чтобы его оставили в покое.
– А вы много написали, не правда ли? – Кэти встала и подошла поближе к полке с его книгами. Заметив последний роман Тироуна – «Теория убийства», – она взяла его в руки. – Хм, я не читала, – пробормотала она, – это, кажется, по ней сняли фильм?
Тироун кивнул.
– Можете взять, если хотите. – Видно, таким образом Пирс хотел поскорее от нее избавиться.
– Спасибо, – улыбнулась Кэти, совершенно не собираясь уходить. – Но, должна вам признаться, я не слишком много прочитала ваших книг. Правда, у меня мало свободного времени, и я трачу его на легкое чтиво.
– Попробую угадать… Про любовь?
Она пожала плечами.
– Да, я люблю такие вещи. Мне очень нравится «Гордость и предубеждение», – Тут Кэти посмотрела ему прямо в глаза. – А в своих книгах вы очень мало пишете о любви… Почему?
Этот вопрос она обязательно задала бы ему во время интервью и теперь была рада, что смогла так непринужденно вставить его в разговор.
– Любовь – очень сильное чувство, и временами я его описываю в своих книгах. Вот, например, Кларисса из книги «Ад и ярость» была ослеплена страстью – именно это превратило ее из обыкновенной женщины в хладнокровного убийцу.