Няня для дочки миллионера
Шрифт:
Это идеальное мгновение окончательно вычёркивает из памяти вчерашнюю ссору. Что было, то прошло. Оба хороши.
— Насчёт нашего разговора, — отзывается Владимир. — Я слегка погорячился.
— Я тоже, — соглашаюсь. — Меня зацепила твои слова о дыре и о том, что я везу Ксюшу чёрт знает куда. А ведь это квартира моей сестры…
— Знаю. И ты правильно сделала, что поехала за племянником. Меня зацепило то, что ты не поставила меня в известность. И я не мог до тебя дозвониться.
— А почему ты так разволновался? Не доверяешь
— Я боялся, что Ксюша снова сбежала. Или Каролина без спроса забрала её из школы.
— Я об этом даже не подумала. Правда, голова была забита другим. Но я ничуть себя не оправдываю! — мой голос срывается, и Владимир крепче сжимает мою ладонь. — Я… мне пока сложно совмещать роль няни и…
Не договариваю. Лучше ничего не сказать, чем поторопить события. Владимир кивает, без слов понимая, что я имела в виду. Он задумчиво смотрит на меня.
— Мне не понравилось то, что произошло вчера, — признаётся он. — Мы друг друга не слышали.
— Угу. А потом я сбежала, — нервно усмехаюсь. — Просто это моя семья, Владимир. И я не могу поставить её на второе место. Не в состоянии я бросить племянника или сестру в беде. Ты говоришь, что я спасательством занимаюсь, это обидно. Помогать родным людям — нормально и естественно. Так должно быть.
— А сестра помогает тебе? Или родители?
— Конечно, помогают! С Ларой мы очень близки. С мамой и папой, конечно, не так, но они меня любят.
— Это хорошо, — кивает Владимир. Кажется, будто он ещё хочет о чём-то спросить, но сдерживается. Или у меня уже паранойя начинается.
— Да. Кстати, тебе стоит об этом знать. Ксюше очень понравился мой племянник.
— Она вчера с таким восхищением рассказывала о Льве, что я всё понял, — улыбается Владимир.
— Ух ты! Я рада, что Ксюша тебе доверяет. Для девочки признаться в симпатии к мальчику — это очень серьёзно и значимо. Я тебя поздравляю, — тянусь и целую его в щёку.
Владимир поворачивается и находит мои губы. Зарывает пальцы в мои волосы, целует жадно и горячо. Отпускает меня, когда официант приносит напитки. Я с трудом выравниваю дыхание, руки дрожат. И кажется, что в зале невыносимо душно.
— Почему твой племянник участвовал в драке? — тихо спрашивает Владимир.
— Лёва говорит, что он ответил ударом на удар. Но моего племянника хотят исключить из школы, а настоящего зачинщика драки, Антона, все только жалеют да по головке гладят, — утрирую я.
— Почему?
— Деньги. Старая песня о главном. Всегда всё решают деньги.
— Я бы с тобой поспорил, — обдаёт меня кофейным дыханием Владимир. Утыкаюсь лицом в его плечо и тяжело вздыхаю.
— Тебе легко говорить.
— Только давай без этих банальных фразочек. Если я потом и кровью добивался успеха, это не значит, что я любые проблемы решаю с помощью денег.
— Тебе достаточно пригрозить кому-то — и дело сделано. Но лучше не будем об этом.
— Ты о своём
— Ага.
— Извини, — вдруг произносит Владимир, и в его голосе я слышу искреннее сожаление. — Я сделал это, потому что безумно злился на себя. А именно на то, что моя дочь доверилась постороннему человеку, а не отцу.
— Принято, — часто моргаю, полностью осознавая важность момента. Владимир снова открылся мне, да ещё и прощения попросил. Я чувствую, что ему это тяжело далось.
— А твоему племяннику нравится в школе, в которую он сейчас ходит?
Я пожимаю плечами. Лёва слишком умный для простой общеобразовательной школы, ему бы в гимназию какую-нибудь пойти или в лицей. Но они либо слишком далеко находятся, либо там уже все места заняты.
— Не совсем. Но Лёва привык. Хотя он бы не отказался от гимназии с математическим уклоном. Он точные науки больше всего любит. А почему ты спрашиваешь?
— Я бы мог поспособствовать тому, чтобы Льва перевели в хорошую школу.
— Нет, — мотаю головой. — Лара вряд ли согласится. Она до сих пор алименты с бывшего мужа не выбила, что уж говорить о помощи от незнакомого человека.
— Понял. Моё дело предложить, — он улыбается и допивает кофе. — Ты не голодна? Может, десерт попробуешь?
— Рядом с тобой у меня кусок в горло не лезет, — признаюсь я с тихим смешком.
??????????????????????????
Глаза Владимира темнеют, он тянет меня за руку и вновь целует. Да так жарко и глубоко, что земля из-под ног уходит, а из горла вырывается пошлый стон. Он оставляет дорожку поцелуев на моей шее, приникает губами к пульсирующей венке. Горячечное волнение превращается в огненный шар. Он разрастается в животе, охватывает всё тело, и я жалею, что мы сейчас не дома.
Владимир будто мои мысли читает, потому что спрашивает:
— Поехали отсюда?
Я могу только кивнуть. Мы оба хотим одного и того же. Я прошу включить музыку, когда мы садимся в салон автомобиля. Хочу отвлечься.
Тихая мелодия льётся в уши, успокаивает. Я поглядываю на Владимира, на то, как он уверенно и плавно ведёт машину.
— А Елена Леонидовна ещё дома? — вспоминаю я. Не хочу, чтобы кто-то подглядывал за нашим счастьем.
— Нет, я её отпустил. Она вернется только завтра вечером.
— Отлично, — мои губы расплываются в улыбке.
Значит, мы с Владимиром будем одни. Совсем одни. Как же волнительно!
— Тебе не нравится Елена Леонидовна? — с ухмылкой спрашивает Владимир. Подтрунивает надо мной?
— Очень нравится. Она милая и добрая женщина.
— Да. В своё время она меня очень поддерживала.
В дом мы не заходим, а залетаем! И на пороге начинаем целоваться. Я задыхаюсь от желания, трогаю Владимира, вдыхаю его запах, шепчу какие-то бессвязности. Моя одежда падает на пол, я расстёгиваю пуговицы на его рубашке, пальцы дрожат, дыхание рваное и тяжёлое.