Няня для Лорда, или Здравствуйте, я ваша новая проблема!
Шрифт:
Антия скользила тонкими пальцами по тяжелым рамам портретов. Внутри девушки крепла уверенность, что она точно узнает госпожу Волен, как только ее увидит.
Коридор тянулся в бесконечность, запахи старого дерева, лака и цветов щекотали ноздри, и вокруг было довольно прохладно, отчего Антия то и дело поправляла легкий халат.
Слабый отблеск слева привлек ее внимание, и девушка остановилась у одного из портретов, будто нарочно упрятанного в глубокую нишу. Под ним стояла высокая ваза со свежими цветами. Пушистые сиреневые головки тюльпанов
Это она. Не было никаких сомнений.
Женщина держалась гордо. Подняла голову, смотрела на художника с плохо скрываемым превосходством. Темно-серые глаза поблескивали, и из-за свечей в коридоре казалось, что они светились. Пухлые, чувственные губы были упрямо сжаты, а лежащие на коленях руки – сцеплены в замок.
Шею женщины закрывала полупрозрачная накидка, но Антия все равно увидела их.
Отметины дара.
Темная паутина вен, что ползла от сердца к горлу, медленно оплетая тело несчастного – обреченного – чародея.
Когда дар выходил из-под контроля, он начинал разрушать тело. И хоть женщина старалась скрыть свое состояние, но все равно…
Странно, что она вообще согласилась позировать в таком состоянии.
– Госпожа была очень сильной женщиной.
Вздрогнув всем телом, Антия резко обернулась и увидела застывшего рядом Валвера. Дворецкий не смотрел на нее – его взгляд был прикован к портрету. В медовых глазах плескалась печаль и сожаление.
– Она настаивала, чтобы эта картина была написана. Через три месяца ее не стало.
Повернувшись к Антии, Валвер прищурился.
– Вы думаете, что ее сила оставила след в этом доме.
– Только этим можно объяснить, что Брин видела что-то в источнике. И то, что я этого не видела. Это было только для ее глаз.
– Она бы никогда не смогла навредить Брин.
В голосе мужчины была такая непоколебимая уверенность, что Антия смешалась. Ее мысли спутались, а все слова, что крутились на языке, разбежались по темным уголкам.
– Эта сила – не то же самое, что живой человек, – медленно проговорила девушка. – Человек руководствуется разумом. Чаще всего.
Ее уточнение заставило Валвера усмехнуться.
– Чаще всего?
– Вы знаете, о чем я говорю. Если эта сила здесь из-за Брин, то мы не можем знать, чего она хочет.
– Защитить, возможно?
Его предположение поставило девушку в тупик.
Защитить? Но от чего?!
– От всех нас, – Валвер пожал плечами и, отвернувшись, снова принялся рассматривать портрет. – Госпожа больше всего на свете любила дочь и ненавидела собственный дар. Сейчас, если часть ее души осталась здесь, то она боится, что с Брин случится то же, что и с ней. Даже в объятьях Единого она может думать о том, как сберечь ее.
– Дар нужно обуздать, а не идти против его природы!
– Тогда остается верить, что вы сможете с этим справиться. Так ведь?
В повисшем молчании они смотрели на портрет госпожи Волен, и
Антия не могла оставить девочку на произвол судьбы.
Но достаточно ли в ней сил и крепости духа, чтобы столкнуться с погубленной даром душой?
***
– А что значат эти отметины на земле?
Тихий голосок Брин вырвал Антию из тяжелых мыслей. Девочка с интересом рассматривала зеленое пятно источника, как раз там, где нашла его вчера.
Погода сегодня испортилась. Тяжелые свинцовые тучи нависали над поместьем, готовые разродиться дождем в любую секунду, а нос щекотал запах близкой грозы. Ветер стих, ни одна травинка под ногами Антии не дрожала, а мир вокруг приобрел тот самый сине-серый оттенок, в какой сейчас было окрашено ее настроение.
Странные силы. Мать девочки, чья душа так и не нашла покоя в этих стенах, секреты прошлого, непонятные сны, что снова и снова поднимали Антию на ноги посреди ночи, в холодном поту, и постоянное беспокойство, которое не исчезало ни днем, ни с заходом солнца.
Она даже не помнила, что происходило во сне, но знала: ничего хорошего ее там не ждало.
– Такие места есть везде, – Антия поднялась и подошла к девочке. Сегодня ей даже не пришлось снова вмешиваться в “зрение” Брин – та с первого раза сама нашла пятно и пристально его изучала, обходя по кругу, тыкая пальцем в зеленоватое свечение и пытаясь даже на нем попрыгать.
Такие успехи должны были бы вызвать у Антии гордость за девочку – не все ученики Академии могли освоить “видение” так быстро – но на душе было неспокойно.
Девушка все больше и больше пыталась понять, что именно ее смущает в этом ребенке. Телепортация – сильный дар. Редкий, но не уникальный. Такие дети и раньше ей встречались, с некоторыми она училась бок о бок несколько лет, но что-то именно в Брин заставляло все ее чувства постоянно мигать красными огоньками опасности.
Это из-за ее матери? Нет.
Антия не боялась остаточных сил. Если те несут зло, то она будет рьяно защищать ребенка от их влияния.
Сами ее способности – вот в чем дело. Изначально девушка не придала им значения: ну, редкие и редкие. В семье, даже лишенной дара, мог родиться сильный чародей. Талант – это не то, что переходило с кровью, уж это Антия в Академии хорошо усвоила.
Но чем больше она всматривалась в пульсирующие вокруг Брин переплетения нитей и сил, тем больше могла рассмотреть их… искусственность. Будто девочка в момент рождения и не должна была быть чародеем.
Будто ей это все навязали.
Но как?! Невозможно! Дар нельзя было просто… дать, это противоречило всем чародейским учениям. Абсурд!
“Ты просто устала, Антия. Это волнения последних дней так сказываются! Их было немало, согласись. Тебе нужно просто выпить травяной чай, лечь пораньше и хорошенько отдохнуть. Ты видишь опасность и подвох там, где их не может быть, – для учителя это самое губительное”.