Няня для родного сына
Шрифт:
– А ребёнок?
– А что ребёнок? Он мой.
– Но тебе не кажется, что Мартин должен знать о нём?
– Нет, Оля. Мне так не кажется. Всё, что ему нужно знать, это то, что у него есть невеста. Вот пусть она и рожает ему детей!
– Зря! Я бы на твоем месте заявила во всех СМИ, что ты носишь ребёнка самого Мартина Щегельского, а он объявляет невестой другую!
– Вот когда будешь на моём месте, так и поступишь. Только хочу тебя предупредить, что СМИ объявят тебя охотницей за богатым
Ольга вздохнула.
– Наверное, ты права. Но зачем так кардинально: уезжать?
– А что ты предлагаешь? Остаться тут, чтобы все тыкали на меня пальцем? Оль, он познакомил меня со всей своей роднёй! И самое смешное, я их полюбила!
– Очень смешно! Просто оборжаться можно! – фыркнула подруга. – Тогда может этому есть какое-то объяснение?
– Конечно, есть! Он женится на Ангелине!
– И ты просто так сдашься?
– Нет. Я никогда не сдаюсь. – Но прозвучало это не очень уверенно.
– Ты говорила с бабушкой? – спросила Оля.
– Нет. Ещё нет. Но я обязательно ей всё скажу. Думаю, она меня поддержит.
Бабуля меня не поддержала.
Она заявила, что Рябинины никогда ни от кого не бегали. И уж тем более от какого-то там заморыша! Она всегда называла Мартина «заморышем». Прибыл из-за моря. Откуда она это взяла, я не знаю. Но ба всегда стояла на своём, и была уверена в том, что говорит.
– Вот ты мне одно скажи: в кого ты такая? А? Учишь, тебя учишь, и всё без толку!
–Ба! Ну, что я опять сделала не так?
– Всё, Ника! Всё! Ты зачем этой балаболке всё рассказала?
– Ба, Оля – моя лучшая подруга!
– Трепло кукурузное – она, а не подруга! Ох, чует моё сердце, выйдет тебе боком доверчивость твоя наивная.
– Ба!
– Что, ба?! Я уже как двадцать с лишним лет «ба»! – бабушка выглядела очень недовольной. – И если бы не эта, прости господи, как там её, Аннелина, твоя Ольга сама бы в койку к щеглу этому расфуфыренному прыгнула!
– Ангелина, – поправила на автомате.
– Да, хрен редьки не слаще! Аннелина, Ангелина, Мандалина. Сколько их у него было? Драть тебя надо было хворостиной, пока мелкая была! А я всё жалела! Вот теперь жалость моя боком и выходит!
– Ба!
– Что, ба?! Любовь у неё там! И что?! Где любовь? Завяла? А последствия остались?
Я едва не ревела. Бабушка всегда была прямолинейной, как сержант в армии. И иногда мне казалось, что в прошлой жизни она явно была главнокомандующим. Но сегодня она перешла все границы! Она так не ругалась, когда узнала о моей беременности, хотя я ожидала чего угодно! А сегодня узнав, что я рассказала всё Оле, она никак не могла успокоиться.
– Пойми ты, дурёха! Нет верной женской дружбы! Не было! Нет! И
– Почему?
– Да потому! Ты думаешь, что Соломина с тобой дружила по доброте своей душевной? Держи карман шире! Чтобы к «заморышу» твоему ближе быть! Она же чуть ли слюной не капала, когда на него смотрела! Это ты ничего дальше своего носа не видела, и видеть не хотела! А сейчас она руки от злорадства потирает, что тебе он не достался!
– Ба!
– Да, что ты заладила! Ба, да, ба! Помяни моё слово. Наплачешься ты ещё от своей Ольги.
Если бы я тогда знала, насколько ба окажется права! Но в тот момент поддержка подруги была мне очень нужна.
Я окончила университет, получила диплом и готовилась стать мамой. «Мама» мне нравилось больше, чем «мать-одиночка».
И, как ни странно, о Мартине я почти ничего не слышала. Знала, что в конце лета он женился. Только свадьба была не у нас в городе, а где-то на островах. По крайней мере, так поговаривали. Но точной информации не было, и мне казалось странным, что СМИ пропустили такое событие, как свадьбу единственного отпрыска Щегельских.
Я не знала, в городе он сейчас или остался где-то за границей, но пересечься, нисколько не боялась. Такие, как я, никогда не окажутся там, где жила семья Мартина. А Мартин, если и заезжал в наш район, то только когда мы были вместе.
Вместе.
– Моя, Вероника! Мы всегда будем вместе! Всегда! – Мартин поднял меня, шепча самые нежные слова, от которых не только кружилась голова, но и весь мир казался таким прекрасным.
А теперь у него есть невеста. Точнее, уже жена. И он шепчет те же слова ей.
Я коснулась затылком стены, стараясь как можно сильнее выставить живот. Иногда мне казалось, что малыш растёт не по дням, а по часам. Ведь нельзя быть таким подвижным. Поясница ныла, ноги гудели. Ни сидеть на диване, ни лежать, я не могла – мешал живот. Единственным местом, где я могла притулиться, был бабушкин стул с высокой спинкой, который ба в шутку называла троном.
– О! Сразу видно прынц растёт! – съёрничала бабуля, когда впервые застала меня спящей на своём «троне».
– Почему принц? – сонно спросила.
– Потому что его царская попа может спокойно сидеть только на моём троне!
– Просто он высокий, и мне удобно! – попробовала снова закрыть глаза.
– Ещё бы не было удобно! На троне кому хочешь, будет удобно! А тут сам Щегельский растёт!
– Рябинин!
Меня очень раздражало, когда бабуля называла моего будущего ребёнка фамилией Мартина! Ведь она прекрасно знала, что он никогда не будет её носить.
Но и здесь ба оказалась права.
Глава 2.
– Ба! Мне плохо!