Нюрнбергский процесс, сборник документов (Приложения)
Шрифт:
Я стою на той точке зрения, что смысл формулировки заключения экспертизы сводится к тому, что «нормальная защита не может быть осуществлена в состоянии амнезии (потери памяти)». Заключение далее говорит о том, что обвиняемый Гесс не является душевнобольным, но, я думаю, что это не имеет такого значения в данный момент, потому что из этого же заключения явствует, что вопрос о защите обвиняемого и вообще вопрос о том, что обвиняемый может следить за всем ходом дела, ввиду его заболевания не может быть решен положительно.
Я лично думаю, и это также соответствует заключению, что обвиняемый Гесс ни в каком случае не может быть признан таким нормальным человеком, который мог бы полноценно участвовать в разборе данного дела. Насколько я знаю положение дел моего обвиняемого, я считаю, что он не в состоянии будет понять
В данное время не установлено, на сколько эффективно то лечение, которое предлагают эксперты, и сколько времени потребуется на полное излечение обвиняемого. Эксперты обвиняют Гесса в том, что он умышленно не хочет поддаваться этому лечению. Но он уверял меня в том, что он не протестует против такого лечения, но он не хочет лечиться только потому, что считает себя вполне здоровым и что он может участвовать в процессе и без этого лечения. Так что это лечение излишне. И, кроме того, он говорит, что он вообще не являлся сторонником медицинского вмешательства. Он считает, что насильственное лечение в данный момент могло бы его сделать неспособным к дальнейшему разбору дела, чего он очень хотел бы избежать. Однако если исходить из того, что обвиняемый Гесс не может быть признан нормальным и способным для дальнейшего разбора дела и осуществления защиты, как это сказано в экспертном заключении, учитывая, далее, что лечение потребует длительного срока, я считаю, что тем самым налицо все предпосылки для отсрочки разбора его дела.
Итак, я перехожу к следующему заявлению. Если суд согласится с моими высказываниями и признает временную неспособность обвиняемого Гесса принимать участие в процессе, то существует следующее положение, которое предусматривается статьей 12 Устава, говорящей о порядке ведения дела в случае отсутствия обвиняемого.
Статья 12 говорит о том, что Трибунал имеет право рассматривать дело в отсутствие обвиняемого в случае, если его нельзя обнаружить или если Трибунал, исходя из требований справедливости или по каким-либо другим соображениям, считает возможным рассматривать дело в отсутствие обвиняемого. Сейчас важно, соответствует ли это в данном случае интересам справедливости — рассмотрение дела в отсутствие обвиняемого?
Я думаю, что нельзя совместить с понятием объективной справедливости, так как существует доказанный и всеми врачами признанный факт, говорящий о том, что обвиняемый, только благодаря болезни (амнезии), в данный момент не в состоянии участвовать лично в разборе этого дела и использовать все те права, которые ему предоставляются.
На таком процессе, как этот, когда обвиняемому предъявляются очень тяжкие обвинения, которые могут привести к высшей мере наказания, я считаю, что, исходя из соображений объективной справедливости, нельзя проводить разбор данного дела обвиняемого, который не может принимать в нем участия по признанным медицинским соображениям, то есть не может использовать свои права. Это право, зафиксированное в статье 16 Устава, предусматривает самозащиту и, далее, предусматривает возможность представления в целях своей защиты доказательств, а также возможность подвергать перекрестному допросу свидетелей, вызванных Обвинением. Однако все эти возможности, столь важные для защиты, в данном случае по состоянию здоровья исключаются и, таким образом, обвиняемый лишается этого своего права. Поэтому я считаю, что подобное ведение дела в его отсутствие не может рассматриваться как справедливое и должно рассматриваться как несправедливость по отношению к обвиняемому.
Однако если обвиняемый Гесс не может самостоятельно проводить свою защиту, как я разрешил себе заметить и как явствует из всех материалов, которые предложены экспертизой, то он не сможет давать требующуюся в интересах его защиты информацию
После того как Устав столь точно сформулировал права защиты, мне, как защитнику, кажется, что не стоит лишать, обвиняемого этих прав в случае, если обвиняемый не может их использовать по причине болезни. Я считаю, что в данном случае необходимо рассматривать статью 12 Устава как исключение, то есть она может быть применена к отсутствующему обвиняемому лишь в том случае, если последний умышленно уклоняется от разбора дела, не имея на то никаких оснований.
Обвиняемый Гесс, наоборот, по отношению ко мне, и, вероятно, это будет высказано им и на суде, уже заявил, что он готов присутствовать на процессе, и потому он считал бы особенно несправедливым, если бы он, поскольку он считает себя нормальным и здоровым человеком, был бы лишен возможности присутствовать на разборе его дела в суде. Поэтому я прошу суд в случае, если он признает моего подзащитного не способным в данный момент присутствовать на суде, не принимать решения рассматривать дело в отсутствие моего подзащитного.
Теперь я прошу выполнить еще одну мою просьбу. В случае, если суд вопреки моему мнению, а также вопреки, как я считаю, мнению врачебной экспертизы, счел бы возможным признать обвиняемого Гесса лицом, которое может участвовать в разборе дела, я буду вынужден просить назначения новой экспертизы для того, чтобы можно было бы вторично проверить этот вопрос, так как само экспертное заключение показало мне, что все эксперты подвергли обвиняемого медицинскому осмотру два, а в некоторых случаях один раз. Осмотры, проведенные в течение двух дней, продолжались всего несколько часов. Я считаю, что для того, чтобы в данном случае представить себе ясно картину того, что происходит с обвиняемым, необходимо подвергнуть его более длительному обследованию в специальном лечебном заведении. Такое обследование должно носить продолжительный характер. Возможно, чтобы он находился под наблюдением в течение нескольких недель. Сами эксперты, по-видимому, не вполне уверены в том, является ли Гесс душевнобольным и в состоянии ли он предстать перед судом в силу своего душевного расстройства. Я пришел к этому мнению потому, что во всех медицинских заключениях подчеркивается, что подсудимый не в состоянии предстать перед судом и что его следует подвергнуть осмотру со стороны психиатров. Я думаю, что в данном случае следует принять это Предложение в соответствии с заключением психиатров, которые уже подвергли его обследованию. Поэтому я настаиваю, чтобы прежде чем Трибунал решит, может ли подсудимый предстать перед судом, принять предложение психиатров и назначить еще одну главную экспертезy.
Председатель: Я хочу задать вам один вопрос. Разве не следует из всех медицинских заключений, что подсудимый в состоянии понимать ход судебного процесса и что единственный дефект, которым он страдает, заключается в потеpe памяти, относящейся к периоду до его полета в Англию?
Роршейдт: Господин председатель! Это правильно, что эксперты в своих заключениях говорят о том, что Гесс в состоянии следить за ходом судебного процесса. Однако, с другой стороны, они подчеркивают, что он не обладает памятью и что он не в состоянии защищать себя.
Я еще раз разрешу себе сослаться на вопросы, которые были поставлены Трибуналом экспертизе: «Является ли подсудимый Гесс вменяемым или нет?» На этот вопрос все эксперты ответили утвердительно. Это правильно, но это не исключает того, что он в данный момент может быть не в состоянии отвечать на предъявленные ему обвинения. Второй ответ экспертов является уже ответом экспертов на вопрос Трибунала о том, в состоянии ли подсудимый следить за ходом процесса, защищать себя и понимать представляемые доказательства. Я полагаю, что на этот вопрос эксперты ответили следующим образом: он не в состоянии защищать себя надлежащим образом, задавать вопросы свидетелям и делать им отвод и не в состоянии следить за деталями представляемых суду доказательств. Это, по моему мнению, так сформулировано во всех заключениях экспертов. В заключении от 20 ноября 1945 г., составленном французским и американским врачами, говорится, что: (пункт 1)